Михаил Старинов - Пришедшие из ночи

Длилось это долго. Они с бабушкой стояли и молчали. А дева-солнце долго и пристально смотрела в клубы дыма. Потом она закрыла глаза и отрицательно покачала головой. Вслед за ней тоже самое сделала дева-луна. Юноши раздумывали дольше. Они упорно вглядывались в дым, прямо перед собой.

Хар посмотрел на бабушку. Она стояла, не дыша и смотрела на них.

— Нет, — сказал наконец юноша-земля и его близнец, юноша-ветер, как отражение в зеркале, тут же тихо повторил за ним: — Нет.

Бабушкина голова совсем опустилась. Хару стало страшно, он подумал, что бабушка сейчас опять заплачет. И в этот момент мальчишка засмеялся. Он смеялся все громче и громче, заливаясь смехом на всю комнату. И Хар не выдержал.

— Что ты смеешься? — с ненавистью закричал он. — Да кто ты такой?

Мальчишка засмеялся еще громче, закидывая назад голову, Хар смотрел на него, стиснув кулаки. Но вдруг их взгляды встретились и Хара пробрала мгновенная дрожь: на него смотрели глаза тысячелетнего старца.

Мальчишка умолк и слегка улыбаясь опять посмотрел на него. Хар сморгнул. Обычные глаза, просто ему что-то показалось, вот и все.

— Меня зовут Лок, малыш, — сказал он. — Просто Лок. Я представляю здесь саму Госпожу. А смеюсь я потому, что когда остаюсь я один, то почему-то никто и никогда не обращается ни с какой просьбой. Даже самой маленькой.

А я вот обращусь, сердито подумал Хар, но вслух ничего не сказал. Быть может потому, что в глазах смешливого мальчишки опять мелькнула тысячелетняя усталость.

Вместо него заговорила девушка-солнце.

— Прости нас, Марианна, — печально сказала она. — Но мы ничего не можем для тебя сделать.

И она протянула руку к дымящейся плошке, стоящей посередине круглой светящейся плиты.

— Подожди, — вскрикнула бабушка. — Но ведь остался еще один?

— Конечно, — с едва слышной иронией ответила девушка. — Сам Серый Туман. И ты действительно хочешь, чтобы твой внук обратился к нему… с такой просьбой?

Наступила тишина, теперь все смотрели на бабушку. Хар тоже посмотрел на нее. Лицо бабушки исказилось, но она молчала. Хару стало ее ужасно жалко.

— Ба, — сказал он, теребя ее за рукав. — А что тут такого? Ну, давай я сам попрошу его. Может хоть он нам поможет…

— Ты подтверждаешь просьбу своего внука? — тихонько спросил Лок. Теперь он уже не смеялся, а молча и сурово смотрел прямо на них.

Бабушка медленно кивнула, не поднимая головы, она смотрела вниз, на пол.

— Тогда держи, — сказал Лок и сломав круг, протянул ей свою желтую керамическую пластинку, на которой скупыми неумелыми мазками были изображены клубы дыма. — И да поможет тебе Госпожа…

— Какая Госпожа, ба? — сонно спросил Хар, укладываясь в кровать. На него вдруг навалился тяжелый и неуемный сон.

— Спи, внучек, — тихо сказала бабушка и поцеловала его в лоб, поправляя одеяло. — У тебя был тяжелый день.

Хар успел только заметить, как она кладет ему под подушку эту пластину и сразу провалился в тяжелый беспробудный сон.

Он находился где-то высоко в горах, наверное, здесь всегда стояла глубокая осень, настоящее предзимье: вокруг все покрывал густой холодный туман. Над ним нависло низкое тусклое небо; узкий серп луны озарял все вокруг неярким трепещущим светом. А в одном месте, где горы рассекало глубокое ущелье, под плотным серым слоем клокотало огненное зарево. И из этого зарева послышался глубокий низкий голос.

— Чего ты хочешь, малыш? — спросил кто-то невидимый.

— Я хочу отомстить, — серьезно ответил Хар. — Тем, кто убил моих папу и маму. И брата с сестрой. И дедушку.

— Отомстить… — пророкотал голос. — Что же, разумное желание. А ты знаешь, что за все в жизни надо платить?

— Нет, — ответил Хар. Ему вдруг стало страшно. — А что я должен… буду вам отдать?

— Многое, — пророкотал голос. — Очень многое. Подумай, это будет большая плата.

Хар решил немного подумать, но у него ничего не получилось, мысли кружились и путались.

— Пускай, — сказал он. — Мне все равно.

Голос помолчал.

— Хорошо, — ответил он наконец. — Пусть будет так. Сейчас тебя никто не потревожит, ты еще совсем маленький…

— Мне все равно, — выкрикнул Хар. — Я должен отомстить!

— Договорились, — утихая пророкотал голос. — Когда ты станешь старше, тогда приходи. Я спрошу еще раз. Но помни, один-единственный раз…

Голос умолк. Хар посмотрел на то место, где клокотал огонь, но там уже ничего не было, огонь куда-то пропал. И туман незаметно превратился в белые пушистые облака, а небо очистилось и оказалось усыпано крупными звездами. А луна исчезла.