Антон Грановский - Гончие смерти

– Хлопуша… – услышал он тихий голос отца. – Взгляни на меня, парень…

– Мы по тебе истосковались, сынок, – присоединился к низкому голосу отца тонкий и грустный голос матери. – Подойди к нам и обними нас.

– Леший… – жалобно прохрипел Хлопуша, вытирая глаза. – До чего же тоскливо они зовут… Сердце мое рвут на куски…

– Это не твои родителя, – тихо, но твердо вымолвила Лесана. – Это лесные духи. Не слушай их и не смотри на них. Я прямо перед тобой. Смотри на меня.

Хлопуша протер наконец глаза и уставился на Лесану, стараясь не обращать внимания на мелькающие по сторонам тропы белесые тени.

– Вот так, – кивнула Лесана. – А теперь идем.

Она повернулась и медленно пошла по тропинке. Хлопуша молча двинулся за ней.

– Посмотри на нас… – шептали ему на ухо призраки. – Посмотри на нас…

– Вас нет! – зашептал, обливаясь потом, Хлопуша. – Вы мне мнитесь, но и только!

– Мы здесь… – прошелестели знакомые голоса, от которых сердце богатыря сжалось в груди. – И мы тоскуем по тебе… Взгляни на нас, сынок…

Хлопуша поднял ладони и приставил их к вискам, уподобив шорам.

– Не вижу вас! – тихо выкрикнул он. – Не вижу!

Тогда призраки устремились к Лесане. Они закружились, затанцевали вокруг девушки, шепча ей что-то на ухо. Лесана упорно шла вперед. Ее побелевшие от напряжения пальцы лежали на рукояти кинжала, но доставать его она не спешила.

– Прочь, лесные духи! – процедила она сквозь сжатые зубы. – Нет у вас власти надо мной!

– У нас есть власть…

– Есть власть…

– Над тобой, человек…

– Человек? – Лесана нервно усмехнулась. – Вы называете меня человеком?

Она запрокинула голову и вдруг рассмеялась, и от ее смеха – громкого, жуткого, гулким эхом прокатившегося по ночному лесу, – призраки задрожали и стали растекаться по темному воздуху блеклыми, призрачными обрывками.

– Прочь, духи! – крикнула им Лесана, гневно сверкая глазами. – Прочь от нас!

И вдруг наваждение кончилось. Призраки исчезли, не оставив по себе и следа. И на сердце у Хлопуши сразу отлегло.

– Уф-ф… – Он вытер рукою потный лоб. – Кажется, отвязались. Слышь, Лесана!

– Что? – хриплым, усталым голосом отозвалась девушка.

– Этот твой смех… – здоровяк осекся, не зная, как точнее сказать.

– Что? – снова спросила Лесана.

Хлопуша сглотнул слюну.

– Ничего. Но вздумаешь еще раз так рассмеяться – предупреди загодя, чтобы я успел заткнуть пальцами уши.

Пройдя еще немного, Лесана и Хлопуша приободрились – с восточной стороны потянуло деревенским овинным духом.

– Деревня близко, – сказал здоровяк. – Я ее чую.

– Я тоже, – отозвалась Лесана, останавливаясь и втягивая ноздрями воздух. – До нее отсюда версты две.

– Должно быть, это та самая Гниловка, о которой рассказывал Дягиль.

– Да, она. Другой деревни поблизости нет.

– Что будем делать, когда придем?

Лесана подумала и ответила:

– Постучимся в крайний дом. Скажем, что заблудились, и попросимся на постой.

Хлопуша вздохнул.

– Не нравится мне это. Дягиль говорил, что жители Гниловки состоят у волхвов на услужении. Что, ежели они о нас расскажут?

– Может, и расскажут, – спокойно согласилась Лесана. – А может, и нет.

Хлопуша понял слова девушки по-своему.

– Ты права, – проговорил он возбужденным голосом. – Попросимся на постой, а как войдем – я с ними поговорю по-свойски. Пусть только попробуют пикнуть. Пожалуй, хозяина дома сразу приласкаю кулаком в лоб, чтобы и рта раскрыть не успел. Домашние-то, чай, сразу притихнут.

Лесана покачала головой и сказала:

– Погоди с кулаками, здоровяк. Жить под волхвами – тяжкая доля. Быть может, в нас здешние люди увидят обещание воли или отблеск того света, о котором они давно позабыли.

Хлопуша обдумал ее слова, вздохнул и недовольно произнес:

– Я думал, это Рамон мудрёно говорит, но ты и его перемудрила. Я мало что понял из твоих слов, однако махать кулаками погожу.

Странники двинулись вперед и спустя малое время вышли из леса к большой деревне. Деревня выглядела в точности так, как Дягиль ее описывал. Луна освещала полсотни домов, убегающих вдаль, к широкой и могучей реке под названием Волхов. Между домами было полно сарайчиков, погребных коробов и низких заборов. От развешанных повсюду сетей несло водорослями и рыбой.

– Большая деревня-то, – тихо сказал Хлопуша. – Не знаю, как насчет драгоценных камушков, но рыбный промысел здесь на высоте. Идем, что ли?

– Идем, – кивнула Лесана.