Антон Грановский: Гончие смерти

– Ладно, – выдохнул он. – Попробую тебя вывести. Только слушаться меня, а не то нам обоим кранты. Понял?

Упырь ничего не сказал, но веки его слегка дрогнули, будто он хотел вымолвить «да», но снова забыл, как это делается. Прошка осторожно подошел к упырю. Задумался на мгновение – не стащит ли упырь баранью ногу? – но вспомнил, что упыри не едят «мертвого мяса», и немного успокоился.

Положив украденную ногу на землю, Прошка снял кафтан и осторожно, готовый в любой миг отпрыгнуть, набросил его чудовищу на плечи. Затем поднял мясо, прижал его к себе левой рукой, а правой потихоньку повлек упыря к выходу из переулка.

– Ногами-то бойчее шевели, – грубовато поторопил он. – Я тебя на себе волочь не нанимался.

Проскользнуть через главную улицу незамеченными им не удалось. Дорогу преградил разъезд охоронцев – четыре всадника на рослых, упитанных конях.

– Кто такие? – хрипло окликнул Прошку и его мрачного спутника начальник разъезда.

Упырь вздрогнул под кафтаном, а Прошка повернулся к охоронцам так, чтобы они не увидели баранью ногу, и ответил:

– Свои мы. Я плотников сын. А это – мой старший брательник. Домой его веду.

Ратник вгляделся в лицо урода, но сгустившиеся сумерки не позволили ему разглядеть монстра как следует.

– Пьяный, что ль?

Прошка кивнул:

– Ну!

– Видать, совсем твоему брательнику хреново, лица на нем нет.

– Ничего, не впервой. Проспится и будет как новенький.

– Ладно, идите.

Прошка отвернулся и потащил упыря прочь.

– Да шевели же ты копытами, – хрипло пробормотал он чудовищу на ухо, стараясь не дышать глубоко, чтобы не вдыхать странный и неприятный запах жженой травы, исходивший от упыря.

– Эй, парень! – снова окликнул Прошку начальник разъезда.

У Прошки упало сердце. Он остановился и, стараясь, чтобы голос не дрожал, отозвался:

– Чего еще?

– Китайцы сказывали, видели где-то тут упыря. Не встречал ли?

– Нет, дяденька, не встречал. Коли б встретил – живым бы уже не был.

– И то верно, – кивнул начальник. – Ну, ступай! И будь осторожен!

– Буду.

Прошка отвернулся и повлек упыря дальше.

До городской стены дошли быстро. Прошка мигом нашел лазейку, показал на нее упырю и сказал:

– Лезь в дыру и чеши в свой лес. И больше в город не суйся. В другой раз встречу – сам порешу.

Упырь стоял неподвижно и молча. Похоже, он вообще не соображал, что ему делать дальше.

– Н-да, – хмуро проговорил Прошка. – Знал я, что упыри тупые, но чтобы настолько…

Вдали послышался перестук копыт.

– Сюда едут! – взволнованно сказал Прошка. – Да не стой же ты на месте! Лезь в дыру, дубина!

Прошка толкнул урода к дыре, а сам повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Баранья нога все еще была при нем. Миновав рощицу кленов, Прошка зашагал дальше, когда позади послышался шорох. Ворёнок остановился и настороженно глянул на деревья.

– Эй! – тихо, но грозно окликнул он. – Эй, кто там?

Из-за дерева шагнула фигура. Упырь стоял в лунном свете, сутуловатый, неуклюжий, и выглядел совершенно потерянным. Прошка сплюнул на землю и с досадой проговорил:

– Увязался же ты на мою голову! Хуже бродячей собаки!

Прошка задумался. Бродить по городу с бараньей ногой смертельно опасно. Однако было совершенно ясно, что безмозглый упырь от него не отвяжется. Поразмыслив с минуту, Прошка в конце концов решил занести ногу в полуразрушенную избушку, которую самовольно занял месяц назад, спрятать ее в тайный ящик, который хранил в подполе, а потом уже вывести глупого упыря в лес.

По пути к избушке упырь вел себя смирно. В избушку он долго не решался зайти, и кончилось все тем, что Прошка просто втолкнул его внутрь, ввалился сам и захлопнул дверь.

– Имей в виду, – пригрозил он упырю, – у меня кинжал из белого железа. Только дернись – вмиг отсеку башку!

Прошка отложил баранью ногу, а затем достал из кармана то, что должно было обеспечить ему сытую жизнь не на седьмицу, как сворованное мясо, а на целый год вперед. Это была берестяная коробочка с бурой пылью.

Прошка таскал ее при себе уже три дня, но никак не мог найти порядочного перекупщика. Одни давали слишком малую цену, другие обещали много, но по их глазам Прошка ясно видел – заикнись он, что бурая пыль у него при себе, зарезали бы, не задумываясь.

Прошка положил тряпицу на стол и осторожно развернул ее. И вдруг случилось нечто настолько подлое и невероятное, что Прошка поначалу даже не поверил своим глазам. Упырь, бывший до сих пор смирнее битой собаки, вдруг подпрыгнул к столу, оттолкнул Прошку и ткнулся пакостной мордой в бурую пыль.