Джон Толкин - Хоббит, или Туда и обратно. Избранные произведения

Ниггл шагал, но не праздно гуляя: он приглядывался/к окрестностям. Дерево было закончено, хоть нельзя было сказать, что сделал это он сам.

— Просто теперь оно видится по-другому, —' заключил Ниггл. Однако в лесу оказалось множество незавершенных уголков, требовавших работы и мысли. Не было нужно что-то менять, все было правильно, — но работу следовало продолжить, чтобы достичь определенного результата. И Ниггл в каждом случае ясно видел конечную цель.

Он сел под прекрасным далеким деревом — вполне самостоятельной вариацией на тему его Великого Дерева; впрочем, если уделить ему внимание, отличия можно было и подчеркнуть — и стал размышлять: с чего начать, где окончить, и сколько времени потребуется на все дело. Однако все как-то не складывалось.

— Конечно! — проговорил Ниггл. — Мне необходим Пэриш. О земле, растениях и деревьях он знает куда больше, чем я. Здесь не мой личный сад, мне нужны совет и помощь, и чем быстрее, тем лучше.

Он встал и направился к тому месту, откуда решил начать работу и снял пальто. И вдруг, в тенистой низинке он увидел человека, озиравшегося в изрядном недоумении. Тот стоял, опершись на лопату, но очевидно, не знал, что ему делать. Ниггл окликнул его.

— Пэриш!

Тот подошел, взяв на плечо лопату. Пэриш все еще прихрамывал. Они не сказали друг другу ни слова, просто кивнули, как делали, встречаясь в аллее, а потом пошли рядом — рука об руку. По-прежнему молча, Ниггл и Пэриш дружно выбрали место, на котором им предстояло поставить небольшой дом и разбить садик, казавшийся здесь просто необходимыми.

Когда они приступили к работе, стало ясно, что теперь уже Ниггл лучше распоряжается и делом, и временем. Как ни странно, теперь именно он был поглощен строительством и садоводством. Пэриш же часто любовался деревьями — и особенно Деревом.

Однажды днем Ниггл высаживал зеленую изгородь, а Пэриш лежал рядом, внимательно разглядывая прекрасный желтый цветочек среди зеленой травы. Давным-давно Ниггл в изрядном количестве поместил их возле корней Дерева. Вдруг Пэриш поглядел вверх, лицо его лоснилось на солнце, он улыбался.

— Великолепно! — проговорил он. - Но если честно, мне здесь не положено быть. Спасибо, что вы замолвили за меня слово.

— Ерунда, — проговорил Ниггл. — Не помню, что я там говорил, все было совсем не так.

— Нет же, — возразил Пэриш. — Поэтому меня выпустили скорее. Второй Голос послал меня сюда, потому что вы захотели видеть меня. Я в долгу перед вами.

— Нет, — возразил Ниггл. — Это мы оба в долгу перед Вторым Голосом.

Так они жили и работали вместе... Не знаю, сколько времени это продлилось. Не Следует отрицать: поначалу они, бывало, даже спорили, в особенности, когда уставали. Сперва они еще уставали. А потом вспомнили, что их снабдили тонизирующим средством. На каждой бутылочке было написано: «Несколько капель перед отдыхом накапать в воду, взятую из Ключа».

Родник они обнаружили в самом сердце Леса; когда-то давно Ниггл задумал его, но так и не нарисовал. А теперь он понял, что Ключ этот питает тихое озеро, поблескивавшее вдалеке, и поит все, что росло вокруг. Несколько капель тоника делали воду чуть вяжущей, пожалуй, горькой, но бодрящей, прояснявшей голову. Попив, они отдыхали - разойдясь поодаль — а потом поднимались и весело принимались за дело. Тогда-то Нигглу представлялись чудесные новые цветы и растения, а Ближний всегда в точности угадывал, где и как посадить их, чтобы вышло получше. В тонизирующем эликсире они перестали нуждаться задолго до того, как он кончился. Пэриш перестал хромать.

Работа приближалась к концу, и они уже могли позволить себе побродить вокруг, поглядеть на деревья и цветы, краски и очертания леса. Иногда они пели вместе, но Ниггл обнаружил, что глаза его теперь все чаще и чаше обращаются к Горам.

Настало время, когда и дом в низине, и сад, и трава, и озеро - словом, вся местность — обрели окончательный облик, и все стало таким, как и следовало быть. Великое Дерево оделось цветами.

— Сегодня к вечеру мы закончим, — однажды сказал Пэриш. - А завтра хорошенько пройдемся.

Они вышли с утра и шагали, пока не добрались наконец до края. Конечно, никакой видимой линии, забора или стены, там не было, однако им было понятно, что страна их закончилась. Вниз по травянистому склону горы к ним спускался мужчина — с виду пастух.

— Вам нужен проводник? — спросил он. — Вы направляетесь дальше?

На миг между Нигглом и Пэришем пролегла тень — потому что Ниггл знал, что идти не хочет, но в известном смысле обязан; а Пэриш идти не хотел, потому что не был готов к пути.