Наталья Михайлова - Земля Горящих Трав

Руну Дейвена он мог бы, прокусив губу, написать кровью. "Явись, застрели меня", — сказал бы Сеславин. Будь в камере только видеонаблюдение, Дейвен успел бы появиться с парой короткоствольных огнестрелов в руках и освободить своего друга двумя пулями в голову. Прежде чем прибежит охрана, он бы исчез. Но прямо в камере — пост.

Даже странно называть это помещение камерой… По сути, больничная палата, чистая, с кондиционером. Самое дикое, что Сеславину до сих пор приносили завтрак, обед и ужин. Открывалось окно автодоставки, и агент Ведомства ставил на стол тарелку с искусственной, но, наверняка, питательной смесью и стакан с розоватой жидкостью. Спустя определенный срок тот же агент убирал тарелку и стакан обратно.

"Милосердная диктатура", — понимал Сеславин. Ему не доставляют страданий больше, чем необходимо для целей Ведомства. Вот еда, и держат не в крысиной яме, и психолог навещает. Можно даже сотрудничать. Армилл обещал: "Это тебя не освободит от болезненных ощущений, но если ты будешь сотрудничать, мы постараемся причинить твоему телу и личности как можно меньше разрушений". Его бы обрабатывали в лаборатории не так жестоко, давали большой срок на восстановление, и потом бы позволяли поплакаться психологу: "Я больше не могу, пощадите". А тот бы утешал: "Потерпите еще немного, скоро все это кончится, вам никто не желает зла" и оказывал другую "психологическую поддержку", так необходимую одинокому человеку, переживающему стресс…

Сеславин покривил губы. Страх и горькое отвращение — вот и все чувства, которые ему доводилось испытывать последнее время. Только полынь, что качалась под ветром где-то там, совсем в другом мире, была его убежищем.

Лаборатория находилась рядом с камерой. Сеславин вскоре заметил, что его ведут не привычным путем. На этот раз заставили войти в лифт. Сеславин напряженно ждал, что с ним сделают? Может быть, ивельтам понадобилась другая лаборатория, как-то по-особому оборудованная. Или это путь в один конец, последние шаги перед смертью?

Его ввели в кабинет, полный отливающих металлическим блеском декоративных деталей странной конфигурации. За столиком с прозрачной крышкой сидел сам канцлер Стейр. Неестественно идеальное лицо ничего не выражало. Зачесанные набок длинные черные волосы, бледная кожа и яркие голубые глаза создавали еще большее впечатление искусственности.

— Решил на тебя посмотреть напоследок. Все-таки мы с тобой лично знакомы.

На столе стояли бутылка и два бокала.

— Можешь сесть… Сеславин из Даргорода.

Охранники закрепили цепь во вделанном в пол кольце. Сеславин хотел подойти к свободному креслу. Он не чувствовал ничего особенного, но внезапно все изменилось. Он ощутил неодолимую слабость, затем резкий запах нашатыря. Перед глазами расходились круги.

— Вот так номер. Кажется, мои ребята перестарались. Это обычный обморок, лежи спокойно.

Взгляд Сеславина наконец прояснился: он понял, что лежит на диване, а над ним с фамильярным участием наклоняется канцлер Стейр.

— Выпей воды. Сейчас пройдет, — канцлер подал ему бокал.

Сеславин хотел привстать, но только повернул голову в сторону от бокала.

— Не надо, — сказал он хрипло.

Сеславин напрочь сорвал голос во время пыток.

— А, это гребанная сухая голодовка! — догадался Стейр. — Ну, как хочешь, я поставлю воду сюда, — он придвинул поближе столик. — Неужели даже один раз нельзя расслабиться? Я бы предложил тебе чего-нибудь покрепче… Что если мы выпьем за твою девушку? Ах, да, она теперь твоя жена. Или вдова? Интересно, как в этом случае обязана себя вести женщина из вашего мира: траур, рыдания, скорбь? Или, может, она просто найдет себе другого: тоже с сиянием, с молниями… Вы же здоровая раса полубогов, все как на подбор! Какая разница, один или другой.

Сеславин резко приподнялся.

— Не вставай, — махнул рукой Стейр, выплеснув воду на пол и налив себе и ему коньяку. — Я все прекрасно понимаю. Сегодня у тебя выходной. Отдыхай.

— Что вам надо, канцлер? — напрягая сорванные связки, глухо спросил Сеславин.

— Не стоит так волноваться, — Стейр тронул его за плечо. — Я просто забыл, что в вашей цивилизации куча каких-то комплексов и запретов, когда речь заходит о сексе. Ты плохо выглядишь. И… я слежу за тем, как работают ребята Армилла. Вот посмотри.

Стейр взял со столика пульт управления и навел его на стенной монитор.

На экране возник полуголый человек в анатомическом кресле: к его грудной клетке были присоединены провода, рядом тихо гудел аппарат распределения электроэнергии. Сеславин увидел искаженное, покрытое бисером пота лицо и услышал собственный дикий крик.