Макс Фрай - Болтливый мертвец

— И подумал, что рано или поздно такое может случиться с тобой, — закончил я. — Утратить себя, превратиться во что-то иное — конечно, страшно! Мне и самому страшно, просто отступать некуда. Да и тебе некуда — ты поздно спохватился! Не переживай, дружище: подобные вещи случаются с кем угодно, каждый день, просто у людей не принято обращать на это внимание.

— Как это — «с кем угодно»? Что ты имеешь в виду? — он снова нахмурился, как большой босс на похоронах своего любимого заместителя.

— Ты же каждый день ложишься спать, как и все люди, — я пожал плечами. — Совершенно добровольно утрачиваешь себя, превращаешься во что-то иное — какая разница, как это выглядит со стороны? По-моему, вполне достаточно, чтобы испугаться. Но мы почему-то не пугаемся — вот что странно! Почему-то этот ужас считается желанным отдыхом после тяжелого дня…

— Я не хочу тебя понимать, — сухо сказал Мелифаро. — Наверное, могу, но пока не хочу!

— Дело хозяйское, — я пожал плечами. — В любом случае ты зря паникуешь. Никто не станет превращать тебя в чудовище, да еще и против твоей воли. Хотя бы потому, что ты и так вполне чудовище. Хуже просто некуда.

— Смешно, — деревянным голосом откликнулся он. Потом внимательно посмотрел на меня и осторожно спросил: — Хочешь сказать, что ты превратился в это… — ох, не знаю, как и назвать! — по собственному желанию?

— Ну, скажем так: по собственной инициативе. Я сам спросил Джуффина, можно ли как-то найти то, что уцелело после смерти великого писателя Йонги Мелихаиса, и привести его сюда, чтобы раз и навсегда закрыть все вопросы. Он сказал, что можно, но трудно; я спросил, что для этого нужно сделать… Слово за слово, и как-то само собой оказалось, что отступать мне уже некуда. Очень типичная ситуация, когда имеешь дело с нашим шефом!

— Ну ты даешь! — Мелифаро покачал головой — не то восхищенно, не то сочувственно.

— Ну а что еще оставалось делать? — устало спросил я. — Когда выясняешь, что Мир собирается рухнуть уже завтра, еще и не такого можно натворить… Хорошо, конечно, что сэр Шурф так напугал наших горожан, что они на время притихли! Но когда я принимал решение, я еще не знал, что у нас есть хоть какая-то надежда…

— А почему ты говоришь, что Мир должен был рухнуть уже завтра? — испуганно спросил Мелифаро. — С чего ты взял? Все, конечно, было довольно паршиво, но не до такой же степени! Вчера вечером, как раз перед тем как заявились вы с Меламори, Джуффин нас тоже старательно запугивал концом света — если эти грешные чудеса не прекратятся до Последнего Дня года. Жутковатое обещание, конечно, но мы не знали, что все настолько хреново! Почему он не сказал нам правду? Такие новости лучше узнавать заранее. Или же… — Он на секунду задумался, а потом лукаво прищурился: — Подожди-ка, радость моя! Это еще вопрос, кого из нас надули!

— Думаю, это даже не вопрос, — горько усмехнулся я.

Не берусь описать охватившие меня чувства. Думаю, ведро ледяной воды на голову подарило бы мне менее интенсивные и куда более приятные переживания. Больше всего на свете мне хотелось набить морду подлому обманщику и интригану сэру Джуффину Халли. Совершенно непередаваемое ощущение!

— Макс, ты чего? — осторожно поинтересовался Мелифаро. Потом в нем окончательно победило здоровое начало, и он заржал: — Небось опять в какую-нибудь пакость превращаешься?

Я криво улыбнулся и отрицательно помотал головой.

— Ладно, поверю тебе на слово и не буду звать подмогу.

Мелифаро еще несколько секунд внимательно разглядывал мою физиономию, а потом расхохотался с неописуемым облегчением. Самое удивительное, что я к нему присоединился — не сразу, но все-таки…

— За что я тебя люблю, чудовище, — что бы с тобой ни случилось, рано или поздно оказывается, что это куда больше похоже на глупую шутку, чем на какой-нибудь «бессмертный подвиг»! — наконец заявил он.

— Сейчас обижусь и превращусь в монстра! — пригрозил я.

Судя по всему, получилось не слишком внушительно — оно и к лучшему…

— Все, можешь считать, что ты меня исцелил! — торжественно заявил Мелифаро. Он окончательно расслабился, уложил ноги на стол — мой скромный вклад в его и без того очаровательные манеры! — и смотрел на меня спокойно и насмешливо. Одним словом, парень снова превратился в старого доброго сэра Мелифаро: никаких тебе нервных срывов, никакого трепета перед гримасами неизвестности и прочей романтической чепухи. Выразить не могу, как меня это радовало!