Дэвид Геммел - Сипстрасси

– Электронная кавалерия на выручку, моя дорогая, – сказал Люкас.

– Что ты сделал?

– Перекинул нас на шесть дней вперед. Цунами уже прокатилось, и вода идет на убыль.

– Как ты нашел меня?

– Амазига! Я навсегда связан с тобой. Мне не нужны координаты. Люкас, человек, любил тебя до последней минуты своей жизни. А возможно, и после, не знаю. Поэтому и я тебя люблю. Так ли уж это странно?

– Нет, – ответила она пристыженно. – Куда мы отправимся?

– При нормальных обстоятельствах решала бы ты, но камень принадлежит мистеру Шэнноу, а он сражается с Кровь-Камнем. Мне нужны координаты, чтобы вернуть его домой, и дата возвращения туда.

Амазига окликнула Шэнноу, он подошел и сел рядом с ней. Некоторое время она расспрашивала его о событиях, которые завершились его проходом сквозь Врата, но это ей почти ничего не дало. Сэм, в свою очередь, начал задавать вопросы о звездах, лунных фазах, временах года.

Наконец Амазига сдалась.

– Надо придумать что-то другое, – сказала она. Шэнноу устало поник, борясь с отчаянием.

– У вас-старика вид более человеческий, – сказала Амазига. – Не такой страхолюдный. Шэнноу улыбнулся:

– Знаю. Я встретил… самого себя. Нерадостная встреча. Увидеть такую молодость, зная, что ожидает его впереди, – и не иметь возможности сказать, предупредить. Странно, когда-то молодым человеком, раненным, потерявшим память, я увидел дряхлого старика на пороге смерти. Он сказал, что я могу называть его Джейком. Я не узнал в нем ничего своего. А потом – встретился с ним снова, уже став Джейком, увидел лицо без складок и морщин и тело, наделенное силой и гибкостью, о которых я давно забыл. Он показался мне совсем мальчиком.

Амазига наклонилась вперед:

– Вы встретились с ним в горах? До того, как он отправился в Доманго?

– На день раньше, – ответил Шэнноу.

– А когда после этой встречи вы прошли Врата?

– Через восемь… или девять дней. А что?

– Я встретила вас на окраине Доманго, и эта дата Люкасу известна.

– Если мы отправимся дальше вперед дней, например, на десять, мы вернем вас в ту же линию времени. Как ты думаешь, Люкас?

– Да, это я могу, – ответил Люкас. – Вопрос в том – куда? У меня нет сведений о том, какую силовую точку использовал Шэнноу. Придется пройти в каком-то другом месте. Ты знаешь те края. Так куда именно?

– Неподалеку от Долины Паломника есть очень сильная точка. Я дважды ею пользовалась.

– Значит, это и будет пунктом нашего назначения, – сказал Люкас. – Но я не могу гарантировать, что мы прибудем точно в то же время или в тот же день. Не исключено, что даже неделю спустя.

Миновало четыре дня. Уоллес Нэш и Бет починили разломанные оконные ставни как сумели, а Исида и доктор Мередит срезали оставшиеся лохмы мяса с костей животных. На третий день во двор прибрел мул Диакона. Увидев его, Бет захлопала в ладоши.

– Молодчага! – сказала она, улыбаясь, подошла к мулу и погладила ему морду. – Сумел-таки сбежать!

Обвязав взятыми в сарае веревками трупы волчецов и останки волов, они уволокли их подальше от дома. Бет собрала все овощи с огорода за сараем и сложила их на кухне. Кроме того, она наполнила несколько ведер водой из колодца и поставила их в доме. На четвертый день она и доктор Мередит отнесли завернутое в одеяло тело Иеремии в угол двора за разрушенным сараем. Уоллес и доктор вырыли глубокую могилу. Пока покойника засыпали землей, Исида стояла рядом с Бет.

– Он был хорошим человеком, – сказала она Бет.

– Даже хорошие люди умирают, – вздохнула Бет. – Мы все умрем. Будем хотя бы надеяться, что ужасы на этом кончились.

– Нет, – ответила Исида. – Сюда скоро придут воины в рогатых шлемах и черных панцирях. Кровь-Камень нельзя остановить, Бет. Я ощутила его – всю его силу, всю жажду крови и ужасающую решимость. А теперь и Диакона нет. Я думаю, мы все погибнем. Бет вскинула ружье на плечо и ничего не сказала. Мередит наклонился над могилой и положил свою лопату. Его тонкое лицо было залито потом, глаза опущены, и все в нем говорило о глубоком горе.

– Простите меня, Иеремия, – сказал он. – Вы были так добры ко мне, а я вас убил.

– Перестаньте себя терзать, – сказала Бет. – Вы совершили ошибку. Мы все ошибаемся. Вам просто надо научиться жить с этим. – Она обернулась к рыжему юноше: – Насколько помню, у тебя красивый голос, Уоллес. Так спой какой-нибудь псалом.

– Подъезжают всадники, – сказал Уоллес. Бет обернулась, взводя курок.

Во двор въехал Клем Стейнер и спешился. Нестор Гаррити остался на лошади, упираясь ладонями в луку седла. Мальчик теперь выглядит много старше своего возраста, подумала Бет. Его лицо осунулось, в глазах была бесконечная усталость. Следом во дворе остановились еще две лошади. На одной сидела худая как щепка старуха с выдубленным ветрами лицом и живыми голубыми глазами, а на второй – двое детей.