Дэвид Геммел - Сипстрасси

Взыскующий Иерусалима покачал головой:

– Мудрым был тот Йон Шэнноу, который отказался сопутствовать им.

Гарет вызвался первым нести дозор. Закутавшись от холодного ночного ветра в толстое одеяло, он уселся на могучем суку, видимо, обломанном недавней бурей. Никогда еще за свою юную жизнь он не испытывал потрясения, равного тому, которое вызвало у него зрелище трупа в джипе. Он же знал убитого, как никого другого, понимал его былые надежды, мечты, страхи. И он не мог не думать о том, что испытывал его двойник, пока джип летел с обрыва. Отчаяние? Ужас? Гнев? Оставался ли он жив после падения? Вломились ли Пожиратели внутрь и начали рвать его беззащитное тело?

Черный юноша задрожал и посмотрел туда, где под могучим вязом мирно спал Шэнноу. Совсем недавно юному Гарету Арчеру их поиски представлялись увлекательным приключением, еще одним волнующим эпизодом в его богатой впечатлениями интереснейшей жизни. Предстоящие опасности скорее манили, чем пугали. Но увидеть свой собственный труп! Смерть была чем-то, что постигало других людей… Только не его! Он нервно взглянул в сторону разбитого джипа.

Ночь выдалась холодная, и Гарет заметил, что у него дрожат руки. Он взглянул на часы: еще два часа ждать, пока мать его не сменит. Ее словно не затронула трагедия, постигшая их двойников, и он невольно позавидовал ее хладнокровию. Амазига расстелила одеяло, сняла коробочки, наушники и отдала их сыну. «Камера Люкаса воспринимает инфракрасные изображения, – сказала она. – Но надолго не включай. Необходимо экономить батарейки. По две минуты каждый час будет достаточно». А теперь и она как будто спала.

Гарет выдвинул микрофон.

– Что ты видишь? – спросил он, медленно поворачивая голову, чтобы миниатюрная камера на обруче наушников могла обозреть равнину внизу.

– Поверни голову вправо примерно на дюйм, – приказал Люкас.

– Что там? – Сердце Гарета заколотилось, и он вытащил из подмышечной кобуры своего Орла Пустыни.

– Очаровательная неясыть, – ответил Люкас. – Как раз схватила ящерицу. – Гарет выругался. – Для тебя на равнине ничего интересного нет, – наставительно сказала машина. – Успокойся.

– Тебе легко говорить, Люкас! Ты не видел собственного трупа.

– Почему же? Видел. Я видел, как исходный Люкас упал, когда его сердце отказало. Но это к делу не относится. Частота ударов твоего сердца сейчас равна ста тридцати трем в минуту. Это очень близко к панике, Гарет. Подыши-ка медленно и глубоко.

– Оно колотится на сто тридцать три удара чаще, чем у бедняги в джипе, – огрызнулся юноша. – И это не паника. Я в жизни не паниковал. И сейчас не собираюсь.

На его плечо легла ладонь, и Гарет вскочил.

– Сто шестьдесят пять ударов, – услышал он шепот Люкаса и, обернувшись, увидел, что позади него невозмутимо стоит Амазига.

– Я сказала, чтобы ты пользовался машиной, а не вступал с ней в споры. – Она протянула руку. – Отдай мне Люкаса и ложись спать.

– Но мне еще два часа дежурить.

– Я не устала. А теперь делай, что тебе говорят. Он смущенно улыбнулся и, осторожно сняв наушники, отдал их ей вместе с коробочками. Амазига отложила «узи» и прикрепила машину к наплечным ремням. Гарет забрал свое одеяло и лег в стороне. Орел Пустыни впился ему в бок, и, бережно вытащив его, он положил пистолет рядом с собой.

Амазига отключила машину, вышла на опушку и оглядела залитую лунным светом равнину. Нигде ни движения, ни звука – если не считать шелеста в ветвях деревьев над ее головой. Она подождала, пока Гарет уснул, а тогда перешла ручей и мимо джипа направилась к месту кровавого пира. Труп – вернее то, что от него осталось, – был разорван на три части. Голова с шеей привалилась к камню – к счастью, лицо было повернуто к нему. Амазига включила машину.

– Что мы разыскиваем? – спросил Люкас.

– Со мной Сипстрасси. В нем почти не осталось силы. У нее должен быть идентичный камешек. Сканируй землю. – Она медленно повернула голову. – Ты что-нибудь видишь?

– Нет. Ничего интересного. Повернись влево… Помедленнее. Он был в кармане брюк или рубашки?

– Брюк.

– От ног мало что осталось. Может быть, кто-то из зверей проглотил камешек.

– Продолжай искать, – сказала Амазига.

– Хорошо. Шагни вправо… Амазига!!! – От его тона у нее похолодела кровь.

– Да?

– Надеюсь, оружие у тебя в руках заряжено и взведено. Зверь в пятнадцати метрах справа от тебя. Высотой около восьми футов…

Амазига вскинула «узи» и повернулась. Когда серое массивное тело прыгнуло на нее, «узи» дал очередь. Громовой грохот разбил тишину ночи. Пули пронизали серую грудь, из ран хлынула кровь, но зверь не упал. Палец Ама-зиги жал на спуск, пока обойма не опустела. Пожиратель с развороченной грудью отлетел назад.