Дэвид Геммел - Сипстрасси

– Ни тот и ни другой, а Кровь-Камень.

– Но ведь кто-то же должен его контролировать?

– Нет, Шэнноу, – сказала Амазига. – В этом мире Кровь-Камень живой. Саренто втянул его в себя и таким образом сотворил демона ужасающей мощи. С тех пор умерли тысячи и тысячи, чтобы насыщать Кровь-Камень.

– А убить его можно?

– Нет, – сказал Люкас. – Он неуязвим для пуль и снарядов и способен окружить себя силовым полем гигантской мощности. Его мог бы уничтожить Меч Божий, но в этом мире не было подстерегающей ядерной ракеты.

– Кровь-Камень тебя не касается, Шэнноу, – вмешалась Амазига. – Я хочу только, чтобы ты спас Сэма и доставил его сюда. Так ты согласен?

– У меня есть затруднения, – сказал он.

– Ну да. С твоей памятью. Тут я могу тебе помочь. Но только после твоего возвращения.

– Но зачем ждать?

Она заколебалась, а потом ответила:

– Я скажу тебе правду и прошу тебя принять ее. Если я верну тебе память, ты уже не будешь таким, как сейчас. А человек, которым ты станешь – хотя и более для меня приемлемый, – будет иметь меньше шансов на успех. Поверишь мне на слово?

Шэнноу помолчал, не отводя светлых глаз от ее темных.

– Тебе нужен Шэнноу-убийца.

– Да, – прошептала она. Он кивнул.

– Это принижает нас обоих.

– Знаю, – ответила она, опустив глаза.

Когда Нестор и Клем въехали в Чистоту, главная улица городка кишела людьми. Рудокопы, чьи карманы жгла недельная получка, спешили в питейные заведения и игорные дома, а горожане направлялись в рестораны и харчевни. Лавки и магазины были все еще открыты, хотя уже давно смерклось, и трое фонарщиков с лестницами и свечами шли по улице, а позади них двойной ряд больших фонарей лил желтоватый свет, и в его лучах грязь на мостовой сверкала, точно золотые самородки.

Нестор никогда прежде в Чистоте не бывал, хотя и слышал, что серебряные рудники очень способствовали процветанию общины. В воздухе воняло дымом и серой, а на улице повсюду звучала музыка, режущая слух дисгармоничностью и громкостью – слишком уж много мелодий соперничали между собой.

– Выпьем! – крикнул Клем. – У меня горло пересохло так, будто в нем застряла половина пустынь!

Нестор кивнул, и они остановили лошадей перед большим трактиром с затейливыми окнами из цветных стекол. У коновязи лошадей стояло не меньше двадцати, и Нестор не без труда нашел место еще для двух. Клем поднырнул под жердь и вошел в трактир. Внутри были расставлены игорные столы, а за ними виднелась стойка, обслуживавшаяся пятью барменами. Играл духовой оркестр под аккомпанемент рояля. Игорный зал опоясывала галерея, и Нестор увидел на ней броско одетых женщин, направляющихся куда-то под руку с рудокопами и горожанами. Он нахмурился. Подобное поведение было безнравственным, и его поразило, что город под рукой Диакона закрывает глаза на подобное возмутительное зрелище.

Клем пробрался к стойке и заказал два пива. Нестору вкус пива не нравился, но он промолчал, когда бармен придвинул к нему кружку.

Шум вокруг стоял оглушительный, и Нестор пил в растерянном молчании. Какое удовольствие могут люди извлекать из подобных мест? Он подошел к карточному. столу, в середине которого громоздилась куча бумажных обменников, и покачал головой. Зачем работать всю неделю, а потом спустить весь заработок за один вечер? Нет, этого ему не понять!

Нестор повернулся и нечаянно толкнул дюжего детину с пинтовой кружкой в руке. Пиво выплеснулось мужчине на рубашку, он выронил кружку, и она разлетелась осколками по усыпанному опилками полу.

– Стервец безмозглый! – взревел детина.

– Простите! Разрешите я куплю вам… В лицо Нестора врезался кулак и отшвырнул его на карточный стол. Стол опрокинулся, рассыпая обменники по полу. Нестор перекатился набок и попытался встать, но у него так закружилась голова, что он упал на колени. В его бок врезался тяжелый сапог, и он откатился к ножке стола. Детина нагнулся и поднял его за лацканы куртки.

– Ну хватит; – услышал Нестор голос Клема Стейнера.

Детина оглянулся.

– Я сам скажу, когда хватит. И не раньше, – парировал он.

– Отпусти его, не то я тебя убью, – сказал Клем. Музыка оборвалась, едва Нестор получил первый удар, но теперь тишина стала нестерпимой. Детина медленно разжал руки, отпихнул юношу и повернулся к Клему, поводя рукой над кобурой с пистолетом.

– Ты меня убьешь, тварь навозная? Да ты знаешь, кто я?

– Я знаю, что ты жирная туша и быстр, как параличная черепаха, – ответил Клем с небрежной улыбкой. – На твоем месте я бы подождал пистолет вытаскивать, а собрал бы вокруг тех друзей, какие у тебя имеются. Детина выругался и ухватил пистолет, но прежде, чем его пальцы успели сомкнуться на рукоятке, он увидел перед собой дуло никелированного пистолета. Клем шагнул вперед, и дуло уперлось в переносицу детины.