Дэвид Геммел - Сипстрасси

– Меч Божий – не спасение, которого вы ищете. Поверьте мне!

– Я уверюсь в этом только, когда увижу его, – решительно ответил Шэнноу.

Амазига подняла руку из-под стола. Она держала адский пистолет. И, взведя курок, прицелилась в Шэнноу.

– Обещайте мне не приближаться к Мечу или умрите! – крикнула она.

– Шрина! – донесся голос от двери. – Довольно! Убери пистолет.

– Ты не понимаешь, Ошир. Не вмешивайся!

– Понимаю достаточно, – ответил человеко-зверь, неуклюже подходя к столу и ставя на него серебряный поднос. Его изуродованная рука сомкнулась на пистолете и осторожно вынула оружие из ее пальцев. – Ничто из твоих рассказов об этом человеке не указывает, что он – носитель зла. Почему ты хочешь убить его?

– Куда бы он ни ехал, за ним следует Смерть. Гибель! Я это чувствую, Ошир.

Она вскочила и выбежала из комнаты. Ошир положил пистолет на стол, Шэнноу наклонился и снял затвор со взвода. Ошир с трудом опустился в кресло, в котором только что сидела Амазига. Он не спускал взгляда с Иерусалимца.

– Она измучена, Шэнноу, – сказал он. – Ей казалось, что она нашла способ исцелить меня, но это оказалось лишь временным улучшением. И теперь она должна страдать заново. Она любила моего брата Шэр-рана, а он стал зверем. Теперь… – он пожал плечами, – теперь настал мой черед. Ваш приезд привел ее в полное отчаяние. Но она соберется с силами и обдумает все, что вы ей говорили. Выпейте вина и отдохните. Я пригляжу, чтобы ваших лошадей пустили пастись на ближнем лугу, где хорошая трава. За этой дверью вы найдете кровати и одеяла.

– Времени для отдыха не осталось, – возразил Нои. – Конец близок, я чувствую это.

Шэнноу устало поднялся на ноги.

– Я надеялся на помощь. Я думал, Черная Госпожа сильна.

– Так и есть, Шэнноу, – заверил его Ошир. – Она обладает великими знаниями. Дайте ей время.

– Вы слышали, что сказал Нои? Времени у нас нет. Мы поедем дальше к Мечу, но сначала Нои надо обыскать храмовое святилище.

– Зачем? – спросил Ошир.

– Чтобы найти то, что поможет мне вернуться домой, – ответил Нои.

Вблизи прогремел выстрел, и раздался вопль ужаса.

– Вот видишь! – крикнула Амазига из двери, указывая на Шэнноу. – Где бы он ни ездил, Смерть всегда следует за ним!

Пастырь смело выехал на поляну, где собрались двадцать три уцелевших Кинжала. Некоторые были ранены, их чешуйчатые руки и ноги были забинтованы. Остальные держали ружья наготове, на случай, если на них нападут медведи. Высоко подняв Кровь-Камень, Пастырь направил лошадь прямо в толпу врагов и громко произнес единственное слово, открытое ему Богом.

– Пендаррик! – провозгласил он, и ружья, уже прицеленные в него, тотчас опустились. – Следуйте за мной, – приказал Пастырь, выезжая с поляны. Рептилии взяли свое оружие, построились в две колонны и последовали за ним.

Пастырь пришел в экстаз.

– Как таинственны пути Господа, – сообщил он утреннему воздуху. – И сколь дивны Его чудеса!

На равнине перед городом собралось много львов, и они преградили дорогу Пастырю. Он поднял свой Камень и рявкнул:

– Расступитесь!

Черногривый великан вздыбился от боли и побежал влево. Остальные пошли за ним, образовав коридор, в который Пастырь направил свою лошадь.

Он повел рептилий к северным воротам и там обернулся к ним.

– Все противящиеся воле Бога должны умереть! – объявил он и, не сомневаясь, что ему сопутствует необоримая сила Творца, въехал в ворота. За ними он увидел множество людей. Никто не встал у него на пути. Горожане с откровенным любопытством смотрели на строй рептилий, следующих за Пастырем по улицам между белых стен. Да и на самого Пастыря тоже.

Он спросил у женщины, державшей за руку малыша:

– Храм! Как к нему проехать?

Женщина указала на высокое здание с куполом, и он поехал туда. Массивные колонны Храма были расположены совсем близко друг к другу. Он спешился и зашагал вверх по лестнице. Рептилии следовали за ним.

Навстречу ему вышел старец.

– Кто ищет мудрость закона Единого? – спросил он.

– Дорогу воину Господа! – ответил Пастырь.

– Вы не можете войти, – мягко объяснил старец. – Сейчас жрецы творят молитву. Вот когда солнце коснется западной стены, ваше прошение будет услышано.

– Прочь, старик! – приказал Пастырь, доставая пистолет.

– Разве ты не понял? – спросил Верховный Жрец. – Это не дозволено!

По коридорам Храма раскатилось эхо выстрела. Верховный Жрец без стона упал навзничь. Из раны во лбу хлынула кровь. Пастырь вбежал в Храм, рептилии толпой ринулись за ним. Взяв пример со своего нового начальника, они начали стрелять по жрецам, которые заметались, ища, где бы укрыться. Не обращая внимания на начатую им бойню, Пастырь оглядывался в поисках входа в Святая Святых. В конце длинной колоннады он увидел узкую дверь, побежал к ней и распахнул ее ударом ноги. Внутри находился алтарь, и другой старец торопливо собирал свитки золотой фольги. Он поднял голову, попытался подняться, но пистолет в руке Пастыря подпрыгнул, и старец упал. Пастырь встал на колени над свитками и поднял Камень.