Дэвид Геммел - Сипстрасси

– Так как же мы сразимся с ним? Убивать его из засады нам запрещено. Нам придется сойтись с ним лицом к лицу.

– Он выдаст нам свои слабости, Линдьян. Сегодня ночью мы войдем в его сны, и они Дадут нам ключ к нему.

Шэнноу и Нои устроились на ночлег с подветренной стороны холма. Иерусалимец все время молчал, а потом отошел и сел в стороне от своего спутника, глядя на город, который им предстояло посетить утром. Настроение у него было мрачным и печальным. Давным-давно он сказал Донне Тейбард: «Каждая смерть умаляет меня, госпожа». Но остается ли это правдой и сейчас? Казнь Веббера была первой – невооруженного человека он заставил встать, унизил перед всеми и пристрелил. Ну а человек в толпе ничего не сделал, только возразил – и за это тоже упал мертвым.

Чем ты теперь отличаешься от разбойника, Шэнноу? – Ответа не было. Он старел, стал медлительней и больше полагался на опыт, чем на быстроту. Хуже того: он подогнал себя под славу, которая шла о нем, и допустил, чтобы ужас перед легендой вынуждал более робких людей уступать его воле.

– Ради чего? – прошептал он. – Разве мир стал лучше? Разве Иерусалим стал ближе?

Он подумал о беловолосом голодом человеке, который встретился с ними. Был ли это поединок? Нет, это было убийство. Молодому воину не оставалось ни единого шанса. Можно было бы подождать и встретиться с ним на равных… Но зачем благородство? Честная игра?

«А почему бы и нет? Прежде ты верил в такие добродетели».

Он протер усталые глаза, и тут к нему подошел Нои.

– Вам хочется побыть одному?

– Я буду один, останетесь вы со мной или нет. Но садитесь.

– Говорите, Шэнноу. Пусть слова очистят душу от желчи.

– Желчи во мне нет. Я думал об Охотнике.

– Понимаю. Его звали Родьюл, и он убил очень многих. Меня удивила легкость, с какой вы отправили его в могилу.

– Да, это было легко. С ними со всеми легко.

– И все-таки это вас тревожит?

– Иногда. По ночам. Когда-то я убил ребенка, оборвал его жизнь по ошибке. Он тревожит меня. Он преследует меня в моих снах. Я убил столько людей, и это становится таким легким!

– Бог создал человека не для одиночества. Подумайте над этим, Шэнноу.

– По-вашему, я не думал? Один раз я попытался, но еще до того, как я ее потерял, мне стало ясно, что это не для меня. Я не создан для счастья. Меня терзает неискупимая вина перед этим ребенком, Нои!

– Это не вина, мой друг. А горе. И тут есть разница. Я не хотел бы обладать вашим искусством, но тем не менее оно необходимо. В моем собственном времени у границ моей страны обитали дикие племена. Они устраивали набеги и убивали. Пендаррик их уничтожил, и мы все начали спать спокойнее. До тех пор, пока человек остается охотником-убийцей, будет существовать нужда в воинах вроде вас. Я могу носить свои белые одежды и молиться без тревог. Зло облекается в черное. Но всегда нужны серые всадники, чтобы охранять границу между добром и злом.

– Мы играем словами, Нои. Серый цвет лишь более светлый оттенок черного.

– Или более темный оттенок белого. Вы чужды злу, Шэнноу. Вас томят сомнения в себе. И это вас спасает. Вот в чем опасность для Пастыря. У него нет сомнений – поэтому он способен сотворить страшное зло. Вот что стало причиной падения Пендаррика. Нет, вы в полной безопасности, Серый Всадник.

– В безопасности? Кто может надеяться на безопасность?

– Тот, кто ходит с Богом. Давно ли вы искали Его слово в вашей Библии?

– Слишком давно.

Нои протянул Шэнноу его Библию в кожаном переплете.

– Божьему человеку не может угрожать одиночество. Шэнноу взял Библию.

– Возможно, мне следовало посвятить свою жизнь молитвам.

– Вы пошли по уготованному вам пути. Бог использует и воинов, и священнослужителей. Не нам судить о его помыслах. Почитайте, а потом усните. Я помолюсь о вас, Шэнноу.

– Помолитесь о мертвых, мой друг.

Когда конь взвился на дыбы и был убит, Шэнноу спрыгнул с седла, больно ударился о землю, перекатился и встал на колени с пистолетами в руках. Грохот выстрелов, вопли напавших на него замерли. Шорох сзади! Шэнноу извернулся и спустил курок. Мальчика швырнуло в траву. Затявкал щенок, подбежал к мальчику и облизал его мертвое лицо.

– Какой ты мерзкий человек! – раздался голос. Шэнноу заморгал и обернулся. Совсем рядом стояли два молодых человека, Белые волосы, холодные глаза, – Это была случайность, – сказал Шэнноу. – На меня напали… Я не понял.

– Убийца детей, Линдьян. Как нам с ним поступить?

– Он заслуживает смерти, – ответил боле щуплый из двоих. – Тут и вопроса быть не может.