Дэвид Геммел - Сипстрасси

— Спасибо за предупреждение. Он здешний вожак?

— Да. Он владелец рудника и первым поселился на развалинах. Неплохой человек, да только так давно всем заправляет, что вообразил себя королем или бароном — как они там назывались в стародавние дни?

— Постараюсь держаться от него подальше.

— Тогда вам очень повезет. Монеты у вас есть?

— Немножко, — ответил Шэнноу осторожно.

— Отлично. Тоже напоказ их не выставляйте, но три серебряные держите наготове для осмотра.

— Осмотра?

— Риддер ввел закон против чужаков. Всякий, у кого меньше трех монет, считается бродягой и подлежит привлечению к обязательному труду, то есть десяти дням работы на руднике. Но на круг выходит больше шести месяцев — то одно нарушение добавят, то другое.

— Думаю, я понял, — сказал Шэнноу. — Вы всегда так щедры на советы чужакам?

— По большей части. Звать меня Баркетт, и у меня к северу отсюда маленькое хозяйство, мясной скот развожу. Если ищете работу, вы мне подойдете.

— Благодарю вас, но нет.

— Удачи вам.

— И вам, мистер Баркетт.

— Видать, вы с юга. А у нас тут говорят «менхир Баркетт».

— Запомню.

Шэнноу проводил их взглядом и немного расслабился. Положив сумку на камень, он снял кобуры и припрятал их под Библией. Затем достал мешочек с обменными монетами, накинул ремешок на шею и повернул так, что мешочек оказался между лопатками. Он снова посмотрел туда, где скрылись Баркетт и два его спутника, еще кое‑что переложил и пошел дальше, засунув руки глубоко в карманы.

Стук копыт заставил его снова обернуться. Баркетт возвращался. Один.

Шэнноу остановился. Баркетт подъехал к нему с улыбкой.

— Раз пистолеты ты спрятал, остается еще кое‑что, — сказал он, поднимая руку с черным однозарядным пистолетиком. — Я избавлю тебя от разменной монеты.

— Вы считаете это разумным? — спросил Шэнноу.

— Разумным? В Замке‑на‑Руднике их же у тебя все равно отберут. А ты скоренько заработаешь столько же в риддеровском руднике — ну, через годик… или три.

— Я предпочел бы, чтобы вы передумали, — сказал Шэнноу. — Я предпочел бы, чтобы вы спрятали пистолет и уехали. Я не думаю, что вы плохой человек. Просто немного жадный. И вы заслуживаете того, чтобы остаться жить.

— Неужели? — Баркетт ухмыльнулся. — И почему бы это?

— Потому что вы, и это очевидно, хотите только ограбить меня, не то разделались бы со мной без лишних слов.

— Верно. Так что давай деньги и покончим с этим.

— А ваши друзья знают о вашем намерении?

— Я вернулся не для того, чтобы разводить с тобой тары‑бары, — ответил Баркетт, взводя курок своего кремневого пистолета. — Ну‑ка, дай мне седельную сумку.

— Послушайте, приятель, это последнее предупреждение. У меня в кармане пистолет, и он наведен на вас. Бросьте эти глупости!

— И ты думаешь я поверю?

— Нет, не думаю, — с сожалением ответил Шэнноу, спуская курок.

Баркетт опрокинулся на бок и тяжело ударился о землю. Его пистолет выстрелил, и пуля отлетела рикошетом, угодив в камень. Шэнноу подошел, надеясь, что рана окажется не смертельной, но Баркетт лежал мертвый с пулей в сердце.

— Будь ты проклят! — буркнул Шэнноу. — Я дал тебе больше возможностей отступить, чем ты заслуживал! Почему ты не воспользовался ни одной?

К нему скакали два товарища Баркетта, оба с пистолетами в руках. Шэнноу достал из кармана адский пистолет и взвел затвор.

— Один лежит мертвый! — крикнул он. — Хотите лечь рядом?

Они натянули поводья, поглядели на распростертый труп, спрятали пистолеты и подъехали поближе.

— Он безмозглый дурак, — сказал ехавший впереди молодой человек с тонким загорелым лицом. — Мы тут ни при чем.

— Положите его на его лошадь и отвезите к нему домой.

— А вы разве не возьмете его лошадь?

— Куплю в вашем селении.

— Держитесь от него подальше. Почти все, что он вам говорил, — правда, но только не о трех монетах. Теперь, сколько бы при вас ни было денег, не имеет значения. Они заберут все, как пошлину, и заставят вас работать в руднике. Так уж завел Риддер.

— Сколько у него стражников?

— Двадцать.

— Ну так я последую вашему совету. А лошадь куплю. Сколько такая стоит в вашем краю?

— Лошадь не моя.

— Тогда передайте деньги его семье.

— Это не так просто сделать. Забирайте лошадь и уезжайте, — сказал молодой человек, багровея.

И Шэнноу понял. Он кивнул, перекинул седельные сумки через спину лошади и сел в седло. Вернись этот всадник с деньгами, из этого следовало бы, что они говорили с убийцей их друга и не отомстили, и их заклеймят, как трусов.