Дэвид Геммел - Сипстрасси

Их проводили во дворец, в длинную залу, окаймленную вертикальными копьями. На острия некоторых были насажены отрубленные головы.

Галеад покосился на истлевающие черепа и с трудом сдержал гнев, узнав остатки лица Меровия, бывшего короля меровеев. Сглотнув, он продолжал медленно идти за Викторином к высокому трону, на котором восседал новый король-бог с телохранителями в серебряных доспехах справа и слева. Вотан смотрел, как они приближаются, устремив взгляд на Викторина в белой тоге. Подойдя к возвышению, Викторин низко поклонился:

– Привет, государь, от твоего брата за проливом.

– У меня нет братьев, – сказал Вотан звучным голосом. Галеад уставился на него, подавленный ощущением мощи, исходящей от этого человека. Красивое лицо обрамляла золотистая борода, могучие плечи, бугрящиеся мышцами крепкие руки. Одет он был в такие же серебряные доспехи, как и его телохранители, с наброшенным поверх черным плащом.

– Мой король, – начал Викторин невозмутимо, – посылает тебе дары, поздравляя с восхождением на престол. – Он обернулся, и два легионера выступили вперед с квадратной шкатулкой из полированного черного дерева. Они опустились перед королем на колени и открыли ее. Он наклонился и извлек из нее серебряный шлем с золотым ободком по краям. Серебряные вороновые крылья по сторонам служили защитой для ушей. – Красивая безделица, – заметил Вотан, бросив шлем телохранителю, который положил его на пол у трона. – А теперь к делу. Я дал вам три недели познакомиться с мощью Вотана. Ты использовал это время с толком, Викторин, как и подобает военачальнику с твоим опытом. Теперь возвращайся в Британию и сообщи тем, кто у власти, что я прибуду к ним с моими собственными дарами.

– Мой государь Утер… – сказал Викторин.

– Утер мертв, – перебил Вотан, – и вам нужен король. Так как наследника у него нет и так как мои братья саксы воззвали ко мне о помощи против римской тирании в Британии, я решил принять их приглашение и отправиться туда, чтобы рассмотреть их жалобы на несправедливость.

– И ты отправишься со своим войском, государь? – спросил Викторин.

– Ты полагаешь, оно мне понадобится. Викторин?

– Это, государь, решать королю.

– Ты сомневаешься в моем слове? – спросил Вотан, и Галеад увидел, как напряглись телохранители, как их руки метнулись к мечам.

– Нет, государь, я просто напоминаю – со всем почтением, что Британией правит король. Когда один умирает, престол занимает другой.

– Я воззвал к наместнику Христа в Риме, – сказал Вотан, – и вот грамота с его печатью, отдающая мне королевство Британию, буде я пожелаю его принять.

– Можно бы сослаться на то, то Рим более не решает дела Запада, – сказал Викторин, – но об этом пусть рассуждают другие. Я простой воин.

– Твоя скромность похвальна, но ты значишь куда больше. Я бы хотел, чтобы ты служил мне, Викторин.

Талантливых людей находить трудно.

Викторин поклонился:

– Благодарю тебя за столь лестные слова. А теперь с твоего разрешения мы должны приготовиться к отъезду домой.

– О, конечно, – сказал Вотан. – Но прежде представь мне твоего юного спутника, он заинтересовал меня.

– Государь, это Галеад, рыцарь Утера.

Галеад поклонился, король спустился с возвышения и встал перед ним. Галеад судорожно сглотнул и посмотрел в льдисто-голубые глаза.

– А твоя точка зрения, рыцарь Утера?

– У меня ее нет, государь. Ничего, кроме меча. И когда мой король приказывает мне пустить его в ход, я повинуюсь.

– А будь твоим королем я?

– Спроси меня еще раз, государь, когда этот день настанет.

– Он настанет, Галеад. Придет весна, и он настанет.

Скажи-ка, – добавил он с улыбкой, указывая пальцем на отрубленные головы, – что ты думаешь об этих украшениях моего зала?

– Думаю, государь, когда придет весна, на них слетятся мухи.

– По-моему, ты узнал одну, если я не ошибся?

Галеад заморгал.

– Узнал, государь, и твой взгляд остер. – Он указал на истлевающую голову Меровия. – Я видел его один раз… когда мой отец побывал в Налии. Это… бывший… король.

– Он мог бы служить мне. Мне кажется странным, что человек предпочитает расстаться с жизнью в муках, вместо того чтобы наслаждаться ею среди богатства и всяких радостей. И ради чего? Все люди кому-то служат, даже короли. Скажи, Галеад, какой смысл бросать вызов неизбежному?

– Мне всегда говорили, государь, что неизбежна только смерь, а мы напрягаем все силы, ежедневно бросая ей вызов.