Ольга Елисеева - Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]

Спрыгнув на землю, Деми бросился во дворец. В гулкой тишине коридора он слышал, как хлопает при ходьбе его плащ. Высокие резные двери спального покоя королевы были распахнуты, за ними толпились люди. Епископ Сальвский, подхватив с рук двух горничных ребенка, поднес его отцу. Но Харвей лишь мельком взглянул на красный копошащийся комочек плоти, который протягивал вперед отец Робер. Его взгляд был прикован к необычайно высокому ложу ее величества. Хельви вся белая, как свеча, лежала на нем неподвижно. Мраморные руки королевы были сложены на груди, неожиданно заострившийся подбородок запрокинут вверх. У ее изголовья, никого не стесняясь, рыдал Босуорт.

Харвей бросился к кровати жены, но предостерегающий жест епископа Сальвского остановил его.

— Не приближайтесь, сир. — провозгласил отец Робер. — Она уже не с нами.

Консорт поднял на него удивленный взгляд.

— Она не с нами, — повторил священник, — хоть дыхание ее величества не угасло, а сердце продолжает биться…

— Ее душа уехала в Монтаньяр. — вскинув голову, произнес сквозь слезы Дерлок. — Что толку, что тело ее здесь?

— Сын мой, — укоризненно одернул его епископ, — не стоит у одра умирающей поминать невежественные бредни простолюдинов.

— Это не бредни. — упрямо мотнул головой горец. — Горничная сказала мне, что видела утром, как королева вся в белом спускалась по лестнице, а конюх чуть не упал в обморок, когда Хельви выводила лошадь и выезжала из дворца. Однако ее тело здесь! — Дерлок бурно вздохнул. — Говорю вам, она на пути в Монтаньяр. И никто ее не удержит.

— Не кощунствуй. — робко попросил его Ламфа. — Душа нашей королевы витает еще здесь, а потом отлетит в рай.

Но лорд Босуорт его не слушал.

— Если б я мог, если б я только мог поехать за ней! Но я не вижу Монтаньяра! — он с досадой стукнул себя ладонью по лбу. — Я три дня подыхал на перевале, когда Хельви пировала в горной обители с бессмертными душами светлых сальвских королей. Я не могу войти туда!

— Я могу. — медленно произнес Харвей.

Дерлок вскинул на него воспаленные глаза.

— Если ты привезешь ее назад, — с отчаянием выговорил он, — я признаю тебя королем.

Низко склонившись над ложем королевы, Деми поцеловал ее едва теплые губы. Слабое дыхание вылетало из полуоткрытых побелевших уст Хельви, но сердце билось не чаще раза в минуту. Казалось, молодая женщина погрузилась в глубокий сон и просто не хочет просыпаться. «Я не дам тебе уйти. — мысленно обратился к ней Харвей. — Даже если ты так решила».

Выходя из спальни, консорт остановился возле няньки, которой отец Робер снова передал ребенка. Двумя пальцами Харвей приподнял кружевную накидку над его красным сморщенным личиком. Малыш таращил на отца бессмысленные глазки и сосредоточенно чмокал крохотными губами.

— Если я не вернусь, крестите его именем Рэдрик-Алейн, в честь наших с Хельви отцов. — сказал он. — Воспитателем я назначаю д’Орсини, регентом — епископа Сальвского, командующим — лорда Босуорта. Королевский Совет путь сохраняется в полном составе, и не тяните с коронацией. — Харвей взял сына на руки и передал его Симону. — Пусть поскорее привезут сюда твою жену и уберут всех остальных нянек. Ну, помолитесь за меня. — консорт поклонился собравшимся и вышел из зала.

В конюшне Харвей подошел к клети Пенки. Белый иноходец королевы стоял неподвижно, склонив голову вниз, погруженный в глубокое забытье. Когда Деми потрепал его по холке, конь даже не отреагировал. Вместе с тем тело его было теплым и влажным, бока тяжело ходили.

— То ли было вчера, сир, — кланяясь, обратился к нему конюх, — после того как придурковатый Марш увидел призрак ее величества, будто бы садившийся в седло. С коня пена хлопьями так и валила.

— Куда она поехала? Что говорит ваш сумасшедший Марш?

— На север, мой господин. — конюх махнул рукой в сторону синевшей над городом Сальвской гряды. — На север.

Больше Харвей ничего не хотел знать. Он сам оседлал свежего скакуна. Это оказался Кайлот, тот самый спокойный жеребец мышиной масти, которого Хельви когда-то предоставила в распоряжение мужа. Оправдывая свое имя, конь действительно бегал быстро, обгоняя ветер. Деми не брал его с собой в Западную Сальву, потому что после предыдущего похода на юг лошади тоже надо было отдохнуть.

— Приве, приятель. — грустно улыбнулся принц. Он рад был взять Кайлота с собой, потому что именно на нем совершил первое путешествие в Монтаньяр.

Взметнувшись в седло, Харвей дал Кайлоту шпоры и только сейчас, почувствовав привычную боль пояснице, осознал, что уже вторые сутки не слезает с коня. Еще утром, по дороге в столицу, он рассчитывал отдохнуть… Теперь жеребец нес его на север по дороге между склонами меловых гор, на которых едва различимой зеленой дымкой отсвечивала первая зелень виноградников.