Макс Фрай - Лабиринт Мёнина

— Да, смерть трудно назвать полноценным здоровым отдыхом, — хмыкнул я. — Ну что, пойдем поищем какую-нибудь дверь? А там поглядим.

— А что ее искать, вот она, перед носом! — зевнул Мелифаро, указывая на ворота в ограде, отделяющей парк аттракционов от будничного пространства нормальной человеческой жизни. Прежде я эту ограду как-то не замечал.

— Ты бы хоть раз в жизни возжелал как следует чего-нибудь хорошего, сэр Вершитель, — лукаво сказал Мелифаро, когда мы уже приготовились ступить под арку ворот. — Например, попасть в уютную спаленку. Сегодня можно без девочек, чтобы не отвлекали от сновидений. Ну, дяденька, ну пожалуйста, что тебе стоит!

Я изумленно посмотрел на него: парень явно издевался, но его насмешки пришлись как нельзя более кстати. Удивительное дело: с тех пор как за нами захлопнулась дверь, ведущая в Лабиринт Мёнина, я почему-то ни разу не вспомнил о своем могуществе. Как отрезало, честное слово!

Так что когда мы пересекали границу, отделяющую один коридор лабиринта от другого, все мои помыслы были сконцентрированы на одном-единственном желании: получить в свое распоряжение отдельную спальню.

Когда я обнаружил, что мы оказались в купе движущегося поезда, освещенном тусклым голубоватым светом ночника, я обессилено опустился на одну из полок, закрыл лицо руками и начал смеяться.

Мое желание было исполнено, но в минимальном объеме. Это походило на тщательно продуманное издевательство: дескать, особо не раскатывай губу, сэр Вершитель. Захотел спать — что ж, ладно, так и быть, получи место в купейном вагоне… и благодари небо, что не в общем!

Мелифаро встревоженно прикоснулся к моему плечу: мало того что я истерику устроил, его еще и обстановка, надо понимать, обескураживала. В Соединенном Королевстве нет транспортных средств, хоть немного похожих на поезда, так что парень совершенно не понимал, куда мы попали.

Я почувствовал себя ответственным за его душевный покой — если уж мы оказались на территории, которую я с горем пополам мог считать знакомой.

— Я смеюсь не потому, что… а просто потому, что мне смешно! — Мое выступление нельзя было считать вершиной ораторского искусства, зато мне удалось худо-бедно справиться с приступом веселья.

— Мы находимся в очень забавном месте, я правильно понял? — сухо уточнил Мелифаро.

— Можно сказать и так. Это поезд. Нам еще повезло: кажется, мы на халяву попали в вагон первого класса.

— Спасибо за исчерпывающее объяснение, — ядовито огрызнулся мой спутник.

— Там, где я родился, поезд — это традиционное средство передвижения на большие расстояния. Представь себе много маленьких длинных одноэтажных домиков, разделенных на крошечные комнаты. И все эти домики едут в заранее выбранном направлении… Понятно?

— Звучит как бред собачий, но, в общем, понятно, — не столько ехидно, сколько растерянно согласился он.

— Ну, хвала Магистрам, хоть что-то тебе понятно, — вздохнул я. — Мое желание, можно сказать, исполнилось. Мы с тобой хотели получить в свое распоряжение спальню? Вот и получили. Собственно говоря, я не знаю, чем еще здесь можно заниматься, кроме как спать. Разве что пьянствовать или читать, но ни выпивки, ни книг у нас с собой все равно нет.

— В таком тесном помещении я не оказывался с тех пор, как старшие браться заперли меня в платяном шкафу, — пожаловался Мелифаро. — Хотя в шкафу все же было немного просторнее. Мне здесь неуютно!

Я сочувственно покивал. У человека, чья жизнь прошла в Ехо, где самая скромная холостяцкая спальня напоминает скорее спортзал, чем обычное жилое помещение, в купе пассажирского поезда вполне мог начаться тяжелый приступ клаустрофобии. Оставалось уповать на железные нервы сэра Мелифаро… и еще на его зверскую усталость.

— А ты просто ложись, закрывай глаза и спи, — посоветовал я. — С закрытыми глазами все равно где находиться: в маленькой комнате или в большой.

— Ну не скажи! — серьезно возразил он. — Я могу зажмуриться хоть дюжину раз кряду, но все равно буду чувствовать, как давит на меня этот грешный низкий потолок. И чем ты собираешься здесь дышать?

— Можно открыть окно, — я пожал плечами. — Не знаю, какая погода там снаружи, но с закрытым окном ты, пожалуй, действительно не уснешь. Я-то человек привычный…

Мелифаро слегка оживился, деловито осмотрел окно, немного повозился с защелкой, и я стал свидетелем одной из величайших побед человеческого разума: толстое стекло послушно уползло вниз, а мой друг чуть ли не по пояс высунулся наружу.