Люди мчались туда и сюда, хлопотливо перетаскивая бумажно-письменные принадлежности. Но чем дальше следил за ними Артур, тем более ему начинало казаться, что худшего бедлама ему еще видеть не доводилось. Было здорово похоже, что здешний народ не имел четкого представления о том, чем, собственно, занимается, и предавался вышеописанной деятельности в основном потому, что вообще ничего не делать люди почему-то боялись. А так все были заняты по горло. Кто возился с бумагой, кто с каменными скрижалями, кто с папирусными свитками. Иные продавали перья, чернила, резцы для нанесения букв. Артур так и не высмотрел никого, кто бы стоял, или сидел, или болтал с соседом, не держа при этом целую охапку документов.
Свидетельством полнейшей неразберихи были, кстати, услышанные Артуром разговоры. Люди очень много спорили. Вот какая-то женщина наотрез отказывалась расписываться за сорок шесть грамот на телячьих кожах. Другая отчаянно отстаивала свое право отвечать за такой-то том «Несшитого Регистра Малых Созданий». Том включал статьи от «Ааах!» до «Аар».
Толпа жителей обоего пола, собравшаяся у дверей здания, спорила с очень рослым мужчиной в синем форменном пиджаке: тот стоял в дверях и не пускал собравшихся внутрь. Он же держал в руках свиток и зачитывал из него о невозможности продлить кому-то какую-то лицензию.
Неподалеку оттуда другая толпа собирала осколки большой каменной плиты, явно свалившейся с подоконника верхнего этажа; у самого подоконника был ветхий и неухоженный вид, того и гляди рухнет.
А вот двое обходили гору оброненной кем-то бумаги, причем оба громко вслух отрекались от какой-либо ответственности за происходившее. Ветерок же подхватывал листки и уносил их по улице. Артур обратил внимание, что в погоню за листками устремилось несколько самых затерханных уличных оборвышей. Ему стало интересно, что они намеревались сделать со своей добычей, но проследить не удалось: мальчишки слишком проворно скрылись в толпе.
Ну а здания вдоль улицы представляли собой сплошные офисы. Тщетно Артур вертел головой, пытаясь заприметить, к примеру, кафе, ресторан или супермаркет. Не то чтобы он проголодался. Просто хотелось увидеть в этом канцелярском мире хоть что-нибудь нормальное!
На дверях учреждений виднелись бронзовые таблички, от маленьких до весьма солидных. Беда только, почти все они так заросли зеленью, что разобрать написанное было невозможно. А те немногие, что сияли начищенным металлом, содержали, на взгляд Артура, какую-то околесицу. Например: «ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ВТОРОГО ДИРЕКТОРАТА ТРЕТЬЕГО ДЕПАРТАМЕНТА ВНУТРЕННЕЙ ЛОГИКИ И ПЕРЕКРЕСТНЫХ ПРОВЕРОК — ОФИС В НИЖНЕМ КРЫТОМ АТРИУМЕ». Или такое: «ОФИС ИНИЦИАТИВНОЙ ГРУППЫ „ЧТО ПОДНИМАЕТСЯ, НЕ ДОЛЖНО ОПУСКАТЬСЯ“ — ВО ФЛИГЕЛЕ НИЖНЕГО КРЫТОГО АТРИУМА». Или: «ОДИННАДЦАТЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПОСЛАННИКА ГЛАВНОГО СУДЕБНОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ, ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЗА КРЫЛЬЯ, — СМОТРОВАЯ НИЖНЕГО КРЫТОГО АТРИУМА».
Ко всему прочему, участники здешней кипучей деятельности не обращали на Артура ни малейшего внимания. И этим неразбериха была ему на руку. В своей рубашке не по размеру и дареной шапочке он не слишком выделялся среди других ребятишек своего возраста. Правда, сами дети держались от него поодаль, и он-то знал, что они так ведут себя не случайно.
Он попытался заговорить с женщиной, которая показалась ему чуть менее занятой, чем другие. Но стоило ему подойти поближе и сказать: «Простите, вы не…», как она буквально подпрыгнула, мигом выхватила из рукава пачку бумаг, поднесла их к самым глазам и принялась читать вслух. Да так быстро, что Артур не мог разобрать ни единого слова.
В следующий раз он попробовал обратиться к древнему старику, что медленно шел по улице с корзинкой крохотных золотых письменных дощечек. Артур пристроился к старцу, пошел рядом и снова открыл рот, чтобы произнести ту же фразу. И опять ничего не получилось.
Я не виноват! — тут же затараторил дед. — Нижнее Дополнительное Окошко Третьего Архивного Депозита оказалось закрыто, а дежурный архивариус не появлялся вот уже тысячу лет. Обязательно передай это начальству!
— Да я хотел просто спросить… — начал было Артур.
Договаривал он уже в пустоту. Ветхий старец внезапно помчался со скоростью молодого спортсмена и мигом затерялся в толпе. Его спринтерский рывок породил целую лавину мелких неприятностей. Кого-то толкнули под руку, кто-то споткнулся, рассыпал бумаги и принялся громко жаловаться… Бумаги летели прочь, люди пытались их собирать и стукались головами. В суматохе опрокинули большую бочку, и под ноги прохожим покатились тысячи карандашей. На улице воцарился полный хаос.
Читать дальше