Владимировна - Славянский шкаф, или Малахитовые часы

Итак, он стал другим человеком, голос у него еще в тайге изменился, а теперь он был неузнаваем, даже для себя. Что делать дальше Красс не придумал, и поэтому вернулся на дачу. Дня три он отдыхал, на четвертый день он услышал, что к даче подъехала машина. В открытые ворота зашли Ивина и Григорий Федорович.

Красс наблюдал за ними сквозь шторы из комнаты последнего этажа, сожалея, что не уехал с дачи раньше. Григорий Федорович решил продать очередной, музейный гарнитур, у него появилась мысль по обновлению фирмы. Он открыл дверь в музей, а там — пусто, хотя ему привиделось виденье: Самсон сидит на своих подогнутых ногах посередине пустой комнаты. Во второе мгновение он увидел, пустую комнату, две другие комнаты тоже были пусты. Остались висеть вишневые шторы.

— Ивина, ты, что-нибудь понимаешь? Куда могла исчезнуть вся мебель?

— Ты меня спрашиваешь? Мне откуда знать, спроси у Тора Николаевича, — ответила она, вспоминая о том, что тут было раньше.

— Тор Николаевич говорил, что, когда он уезжал с дачи, мистическая мебель была на месте, а Инна и Лизавета из-за нее теряли сознание, а дачу они оставили закрытой.

Для Григория Федоровича остался открытым вопрос: куда делась мебель? Она так дорого стоила! Он стал бегать по этажам, в надежде увидеть сбежавшую мебель, чем сильно напугал Красса, однако ему повезло — они не встретились. Григорий Федорович весь потный от пробежки, понял одно, что искать нечего, а мебель элементарно украли. Он позвонил в антикварный магазин, ему ответили, что директор в командировке, а они ничего о мебельных гарнитурах не знают, у них в магазине стоят в продаже отдельные предметы антикварной мебели начала прошлого столетия. Ивина и Григорий Федорович покинули дачу.

Красс подумал, что с дачи надо уезжать, да так, чтобы собака след не взяла. Он взял перец и насыпал его везде, где мог. Все запасы перца распылил по земле. Последнее время он стал часто вспоминать Ивину, запала она ему в душу, зря так глупо расстались, он хотел к ней вернуться в новом облике. Он позвонил домой к матери, но Инессы Евгеньевны дома не оказалось, он позвонил ей на работу, ему ответили, что она уехала по делам. Что делать? Он поехал на квартиру матери, в ее новую квартиру. Он всегда знал, где у нее есть деньги, сейфы или их подобие. Ключ от квартиры у него был. На новом месте его никто не знал, и сам из себя он был весь новый, так что он спокойно вошел в квартиру Инессы Евгеньевны. Осталось найти деньги, но денег у нее не было! Он все обыскал, вспоминал все ее привычки — пусто. Тогда он подумал, а вдруг она свою машину дома оставила? Он взял ключи от ракушки, машина стояла на месте. Доверенность на машину матери у него была, но он водил из рук вон плохо, поэтому чаще перемещался на чужом и общественном транспорте. Выхода не было, пришлось брать документы и пищу на кухне. Выехал он на машине из ракушки, да сразу же врезался в столб. Вылез из машины, благо было раннее утро, и явных свидетелей его неудачи не нашлось. Красс вернулся в квартиру матери и лег спать.

Утром Красс позвонил другу Родьке, тот и голос-то его не узнал. Тогда Красс решил проверить свою внешность на друге, а если он узнает, то хотя бы не предаст. Он сказал Родьке, что хочет поговорить о производстве антикварной мебели, себя назвал представителем крупной фирмы. Они встретились. Родька друга не узнал. И Красс решил все так, и оставить, не называя себя нового, он даже новый паспорт показал Родьке, а он и паспорт воспринял нормально. Внешний вид прошел проверку на легальность, оставалось еще раз поискать деньги. Красс нашел деньги в квартире матери, да и те лежали в квитанциях на оплату коммунальных услуг двух квартир. Вот эти деньги он и взял с собой.

В купе поезда Красс оказался вместе с Эллой. Он знал, что она жена Тора Николаевича. Этот самый Тор Николаевич обвинил ее в краже мебели с дачи, она рассердилась, собрала вещи и поехала к матери. Красса она вообще не узнала. Они сидели и играли в карты.

Возраст у них был почти одинаковый, она назвала свое имя:

— Элла.

— Эдик, — назвал себя Красс именем, которое было у него по новым документам.

От Эллы он услышал все виды ругательства в адрес братьев, и если бы она знала, кто такой Эдик на самом деле, то он стал бы ее другом. Они волею судьбы стали единомышленниками! Красс решил прилипнуть к женщине, как ракушка, ведь ехать ему на самом деле было некуда.

Итак, Эдик (Красс) и Элла оказались вдвоем в замкнутом пространстве, оба обозленные на свои вторые половины, оба разведенные, оба свободные. У нее была плоская бутылка коньяка, а в сумке лежали продукты: курица, яйца, колбаса, помидоры, огурцы, хлеб. Все было просто замечательно, любовь под коньяк пошла, как по маслу. Они так сроднились, что Элла пригласила Эдика к себе в родительский дом, но для этого им надо было выйти на пару остановок раньше, с чем Эдик решительно согласился, мол, какая разница, где отдыхать, коль он едет на юг дикарем, да еще осенью! Внешность у него после пластической операция стала актерская, он был такой писаный красавец, что Элла ради него была на все согласна, особенно на любовь.