Владимировна - Славянский шкаф, или Малахитовые часы

— Свободу!

— Это и есть свобода в твоей ситуации! Поживи здесь немного, а сейчас идем, я покажу комнату для малыша, нашего малыша! Ты не представляешь, какого труда мне стоило смотреть на то, как ты попала в лапы своего Красса! Я уверен, твой Красс побежал к Леночке. Надеюсь, ты ее знаешь? Кстати, что у Инессы Евгеньевны было с этим Алексашкой? Я позвонил в твою квартиру, дверь открыл Алексашка, и я от неожиданности получил в челюсть.

— В моей квартире тогда жила Инесса Евгеньевна, а Алексашка ее мужчина, — в мозгу Ивины промелькнуло виденье с нависшим над ней голым Самсоном, а потом дикие звонки по всем телефонам.

— Хорошо, что не наоборот. Стало быть, я второй в твоей судьбе, и первый отец ребенка.

— Откуда у тебя такой дворец?

— Без вопросов на эту тему, музей тебе покажут без меня, а я сейчас уеду. К тебе подойдут, помогут. Пока! — воскликнул Самсон, и поцеловал Ивину, потом стремительно пошел к воротам, а они услужливо открылись и закрылись.

Ивина остановилась у фонтана с коляской в руках, к ней подошла улыбчивая женщина в платье с белым воротником. Ивина изучала новые владения, катала коляску по всему дачному участку, сидела на скамейке у озера с лебедями, кормила ребенка грудным молоком два раза в день. Ей помогали местные люди Самсона. Странные вещи начинали твориться вечером. То, что первый раз в любви казалось случайностью, становилась закономерностью. Самсон целый день отсутствовал, появлялся вечером, ел у себя в комнате, ему привозили еду из местной столовой, он мылся, и шел к Ивине в спальню.

Любовь между Ивиной и Самсоном носила молочный характер. Он ее любил, но начинал любовные игры с ее груди, полной молока от пропущенного кормления, которое вместо нее осуществляла няня, вводя искусственное молоко в питание ребенка. Молоко из груди высасывал Самсон до основания, так, что оно с трудом прибывало к утру для ребенка. Ивине не давали много работать, ее заставляли спать днем для сохранения молока, ей давали витамины, пищу, соки, чай со сливками, — одним словом она должна была вырабатывать молоко для ребенка и… его временного отца. От этого можно было бы сойти с ума, но женщине давали успокоительные средства с пищей, поэтому она была спокойной и воспринимала действия Самсона относительно спокойно. Любила она его настолько страстно, насколько это было возможно под успокоительными средствами. Он был доволен.

Гардероб Ивины пополнялся без ее участия. Она открывала шкаф и брала то, что нужно по погоде. Она не знала, откуда появились вещи, ей вообще трудно было думать, она просто жила и выполняла обязанности, которые предписывались в этом дачном замке. Грудь Ивины в предлагаемой одежде всегда слегка выступала из одежды, и светилась на солнце. Если становилось прохладно, ей приносили теплые вещи и тщательно укутывали грудь от дождя, от ветра, от холода. За кормящей женщиной следили, ее берегли для ночи с господином Самсоном. Ее грудь работала, как мини завод по производству молока. Он мял груди в своих руках, он оттягивал соски, он пил ее молоко…

Однажды Ивина отказалась от предложенной пищи, ее мутило, тошнило. Несколько таких дней и молоко перестало прибывать. Мозг, очищенный от снотворных, задумался над происходящими событиями, Ивина поняла, что у нее вновь будет ребенок, но теперь уж точно от Самсона. Вечером пришел Самсон, но молока в груди не было, оно перегорело, и ребенок два дня не брал грудь. Любовь без молока не получилось. На следующий день Ивину вместе с ребенком отвезли к Крассу…

Красс довольно спокойно отнесся к возвращению Ивины домой и просто пошел с ребенком гулять, а ей пришлось на пару дней лечь в больницу…

Инесса Евгеньевна купила себе новую квартиру, но о ней даже Алексашке ничего не сказала. Последнее время она боялась всего и всех, так на всякий случай.

Алексашка, приодевшись, посмотрев на себя в большое зеркало в магазине, решил приударить за Ивиной. Он хорошо знал, где она гуляет с коляской, и просто хотел ее дождаться, когда она выйдет гулять с ребенком, а там, будь, что будет! Вместо Ивины в подъезд вошла Леночка, вскоре она вышла с Крассом и они, спокойно держась за руки, как влюбленные прошли недалеко от Алексашки, который успел прикрыть лицо газетой, а одежда на нем была для них незнакомой. Алексашка решил заглянуть тогда к Инессе Евгеньевне, но в ее квартире оказался Родька, на вопрос, где хозяйка, новый хозяин ответил, что она переехала, а на вопрос, где Ивина с ребенком, даже он не знал ответ. В большой соседней квартире дверь никто не открывал, там никого не было.