Виктория Щабельник - Сильнее жизни

Но все же, где-то в глубине души я оставляла себе сомнения и веру. Я не хотела… не могла спросить полукровку напрямик о том, что было для меня так важно. Правда ли, что он собирается меня предать? Хотя в его глазах это вряд ли станет предательством. Всего лишь часть сделки, которая во что бы то ни стало должна быть исполнена. В результате все оказываются довольны, получив то, что каждый из них ожидает. Вот только я к тому времени буду уже мертва.

Наверное, я устала больше, чем предполагала. Когда автомобиль затормозил у невысокого темного здания, я с трудом разлепила глаза в надежде узнать знакомую местность. Мои надежды не оправдались.

— Я могу задать вопрос, или это снова вызовет твое недовольство? — поинтересовалась я.

— Здесь живет один мой знакомый. Сейчас его нет в городе, но, думаю, он не станет возражать, что мы воспользуемся его гостеприимством. К тому же, я не смогу проделать остаток пути в таком виде. Скоро граница.

Я бросила взгляд на избитое лицо Глеба, раны и синяки на теле и слегка покраснела. С моей стороны было эгоистично думать только о себе, когда рядом страдает человек.

К счастью, было раннее утро, и мы смогли избежать внимания ранних прохожих. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я прислушивалась к тишине подъезда, то и дело ожидая угрожающих шагов или сердитый окрик. Но мои страхи оказались напрасны и мы без препятствий проникли в квартиру.

— Мы пробудем здесь целый день. Мне необходимо отдохнуть и привести себя в порядок. Чувствуй себя как дома, — с иронией бросил Глеб, пройдя на кухню. Достав откуда-то аптечку, он принялся инспектировать ее содержимое.

— Могу я тебе помочь? — я нерешительно подошла ближе, с тревогой отметив, что успевшие затянуться коркой раны снова стали кровоточить.

— Сам справлюсь, — отрезал охотник, извлекая из закромов отсутствующего хозяина дома пол-литра водки.

— А как же твои раны? — я положила руку ему на плечо, стараясь не причинять боли, — не отказывайся от моей помощи только потому, что не доверяешь мне.

Я видела в его глазах сомнение, смешанное с легким раздражением, но, неожиданно осмелев, потребовала:

— Сними рубашку.

— Тебе не понятно слово «отстань»? — нахмурившись, спросил он.

— А тебе слова «заражение», «потеря крови», «столбняк»?

— Никогда не сдаешься? — его рука перехватила мою в нескольких сантиметрах от лица.

— Стараюсь, — я осторожно высвободила руку, и стала изучать рану на голове. Она выглядела достаточно жуткой, но кровь уже остановилась. Подавив внезапный приступ дурноты, я потянулась рукой за ножницами, замечая, как напряглась спина Глеба. Неужели он считает, что я способна…

— Потерпи, будет больно, — зачем-то предупредила я, начисто забыв, что подобные ранения в жизни охотника не так уж и редки. Мне не потребовалось много времени, чтобы выстричь волосы вокруг раны. Затем я смазала края раствором найденного в аптечки йода, и потянулась за бинтом.

— Не надо.

— Но…

— Этого вполне достаточно, — возразил Глеб, — и если действительно хочешь помочь, промой раны на спине.

— Как скажешь, — не стала я возражать, взяв из его рук бутылку водки и ватный тампон. Вся процедура заняла не более получаса, и хотя пациент не стал от этого выглядеть лучше и здоровее, но хотя бы чище и менее устрашающе.

— Красиво! — заметила я, увидев на его запястье небольшую татуировку готовящегося к прыжку ягуара.

— Это не для красоты, — холодно ответил он, и вдруг неожиданно спросил, — каково это?

— Что?

— Жить с демоном.

— Опасно, непривычно, пугающе, — подумав, ответила я.

— И только-то? — он пренебрежительно усмехнулся.

— Неужели ты ждешь, что я стану расписывать подробности своих мучений в его логове? — не удержалась я от иронии.

— Думаешь. Это все игра? — я вскрикнула, когда его пальцы впились в мою руку.

— Ты желаешь услышать подробности кровавой расправы этого деспота надо мной? — не меняя тона, продолжала я, — вынуждена тебя разочаровать: до сир пор Валар вел себя вполне прилично.

— В таком случае, почему ты так хотела оттуда вырваться? Если жизнь с этим монстром тебя устраивала?

— С чего ты взял? — пришлось отвести взгляд, чтобы он, наконец, отпустил мою руку. Было бы глупостью назвать истинную причину моего желания освободиться от полукровки.

— Ты не слишком сопротивлялась, когда я уводил тебя от твоего полукровки, — с каким-то непонятным злорадством сообщил Глеб.

— Это лишь моя проблема, — я поспешила покинуть кухню как можно быстрее, — здесь можно принять душ?