Виктория Щабельник - Сильнее жизни

— Пусть мальчики немного развлекутся, — сказал он, — а у нас еще много дел. С этими словами он, бросил меня на пол, и поспешил отойти.

Один из демонов торжественно поднес к полу горящий факел. Серебристое пламя легко заскользило вдоль круга, делая новый виток, подбираясь к центру.

— Холодный огонь, — в страхе прошептала я, — нет!

Мой крик слился с еще одним. Следя за пламенем, упрямо подбирающимся ко мне, я не сразу заметила новое действующее лицо. А когда заметила, то сильно удивилась.

— Останови это, Люцифер! — крикнул Данталион. Демоны его клана, быстро оценив обстановку, поспешили на помощь Валару. Слава Богу! Теперь у него есть шанс спастись.

— Кажется, еще совсем недавно тебя не волновала ее судьба, — с насмешкой в голосе возразил Люцифер.

— Ты мне солгал, — отрезал Данталион.

— Ты позволил мне это сделать. А теперь пожинаешь плоды собственной глупости.

— Не смей ее трогать, — взревев, Данталион набросился на Люцифера, и они оба покатились по каменному полу. Ярость Данталиона придала ему силы, и несколько раз он смог чувствительно задеть Падшего. Однако тот успел вывернуться из захвата, и повалил демона на пол.

— Ты сам загнал себя в ловушку. Из лабиринта нет выхода. Ты погибнешь.

— Но я заберу с собой тебя, — проскрежетал зубами демон.

Было невыносимо видеть, как пламя охватило их тела. В последний миг перед тем, как навсегда скрыть от меня лицо Данталиона, я увидела его глаза, полные раскаяния и любви. До меня донесся его шепот:

— Регина! Прости меня! Аурелия…

— Отец! Нет! — сама не ожидал, что скажу это кому-нибудь, тем более Данталиону. Но в тот момент, глядя, как пламя пожирает тело существа, давшего мне жизнь, я не могла назвать его иначе.

— Вот и все, — торжественно заключил Люцифер, появляясь прямо передо мной.

За миг до того, как пламя лизнуло мои ноги, я услышала крик Андреса, повторяющего мое имя, встретила его отчаянный взгляд и, закрыв глаза, прошептала Падшему:

— Иди в Бездну!

Люцифер ждал, когда она снова откроет глаза, с удовлетворением отмечая выражение нечеловеческой боли, появившееся у нее на лице. Мечтательное выражение застыло на лице Люцифера. Всего несколько мгновений отделяло его от того, к чему он так стремился. Упоенно слушая крики горящей заживо девушки, он не заметил возникшего рядом с ним Валара. Не желая, чтобы ему мешали, он перехватил полукровку, не давая тому войти в Лабиринт.

— Слишком поздно! Ее уже не спасти! Только я! Я могу помочь и облегчить ее боль.

— Сдохни, мразь, — острый клинок пронзил грудь Люцифера, вызвав на его лице недоумение и злобу. Однако это задержало его, и позволило Валару проникнуть в Лабиринт.

В центре лабиринта он вдохнул ледяное дыхание пламени, мертвящий душу и тело холод сковал его тело. Языки огня проникали в каждую пору кожи, причиняя невыносимую боль. Застывшие руки отказывались повиноваться, когда он попытался поднять Регину. Но все же ему удалось взвалить девушку на плечо и покинуть лабиринт, объятым серебристым пламенем.

Ее тело окоченело в холодной агонии, пальцы сжались в последней судороге, лицо приобрело мраморный оттенок, губы, ресницы и волосы были белыми, словно их покрыл иней. Регина была мертва…

Какая-то сила отшвырнула Валара от девушки, и перед полукровкой предстало искаженное бешеным гневом лицо Люцифера:

— Ты посмел встать у меня на дороге! Одной смерти для тебя будет мало!

Тело полукровки пронзила остра боль, кровь заливала лицо и глаза, наполняла легкие. Стало нечем дышать. Он почувствовал, как что-то закипает в жилах, разрывая его изнутри. Бросив последний взгляд на Регину, он повернулся к Люциферу, и, плюнув в него кровью, тихо прошептал:

— Зато ты больше никогда не сможешь ей навредить.

Он ждал последнего удара Люцифера, который навсегда оборвет его жизнь, но внезапно время будто остановилось. Небо пронзила молния, и стеклянный купол задрожал, покрывшись сотней мелких трещин. Мгновение и тысячи осколков упали вниз, погребя под собою тех, кому удалось уцелеть в этой битве. Огромная тень заполнила зал, вызвав на лице Люцифера грустную улыбку.

— Здравствуй, Михаэль. Не ожидал, что ты удостоишь вниманием мою скромную персону.

Ангел встал позади Падшего. Взгляд его необычно светлых глаз скользнул по залу. На лицо легла тень скорби.

— Здравствуй, брат мой.

— Ты все еще называешь меня братом? — его рука, удерживающая Валара, сжалась сильнее, но полукровка, внезапно почувствовав надежду на спасение, смог ее схватить и сжать, вызвав легкую усмешку на губах Падшего.