Виктория Щабельник: Сильнее жизни

— Мне больше не нужна его любовь, — прогремел голос падшего, — если он дарит ее лишь рабам и слугам. Я выше этого. Я равен ему.

Улыбнувшись, он посмотрел на меня, и бережно взяв за раненную руку, легонько провел по ней своей ладонью. В ту же минуту боль утихла, и я удивленно воззрилась на него.

— Это лишь начало. Будь со мной, и ты получишь все, о чем только могла мечтать. Не стоит меня бояться, сейчас в тебе говорит не здравый смысл, а страхи, заложенные глупыми существами, не понимавшими, что их предназначение быть нашей тенью. Я дам тебе другую жизнь, и в ней не будет страха и боли. Ты обретешь власть над миром, а когда я научу тебя всему, что знаю сам, мы вместе, на руинах этого мира, создадим другой, другую Землю. И не допустим ошибок, какие допустил он.

— Я не хочу этого!

— Возможно, сейчас ты действительно не готова к тому, что я для тебя уготовил. Но скоро ты подчинишься мне и будешь благодарна за жизнь, которую я тебе дам.

— Сгорая в холодном огне?

А ведь он прав, черт бы его побрал! В тот момент, когда пламя подкрадется ко мне совсем близко, кто знает, на что я буду согласна, чтобы прекратить эти мучения? Я никогда не считала себя ни храброй, ни смелой. Вдруг боль окажется сильнее ненависти, что я испытываю к этому существу? Не это ли пугало меня в последнее время, заставляло так глупо искать смерти? Мама, Лариса, тетя Вера, Валар. Я любила их, и лишилась, только потому, что кто-то вдруг решил поиграть в Бога. Мой собственный отец, ненавидящий меня всю мою жизнь, отдал меня в руки дьявола. Что я могу ему противопоставить, кроме собственной слабости и страха?

— Смирение, — будто прочтя мои мысли, сказал Люцифер, — только смирение перед неизбежным облегчит твои муки.

— Я жива?

Необычное чувство невесомости не покидало Барбело с того момента, как она пришла в себя и открыла глаза. Незнакомое место, но она и не надеялась его узнать. Люцифер умел выбирать себе убежище, хотя, было не похоже, что он от кого-либо скрывался. Роскошные особняки, дорогие рестораны — он никогда не отказывал себе в земных удовольствиях, беря от мира все, что только мог. Таким она увидела его впервые после изгнания, когда он пришел в ее номер, где они с Данталионом проводили свой медовый месяц. Странный человеческий обычай пришелся ей по душе, а новоиспеченный муж занимал все мысли. Отбросив подальше все сомнения, она мечтала лишь об одном — чтобы ее неожиданное счастье никогда не заканчивалось. Все остальное — ее положение в этом мире, ангельская сущность, которую приходилось скрывать, даже странное отношение к ней сына Данталиона не могло испортить этих счастливых дней.

Он появился внезапно, но уже через минуту, взвизгнув от восторга, она бросилась на шею тому, кого уже и не чаяла увидеть.

— Люцифер! Я не верю, что это ты! Наконец-то я тебя нашла!

— Положим, это я тебя нашел, — брат улыбнулся, и крепче прижал ее к груди, — долго не мог поверить, что ты решилась на такое! Добровольно покинуть Небеса. Даже я не мог бы похвастаться этим!

— Меня терзали мысли — о тебе, о нас всех. После того, как ты ушел, я уже не могла чувствовать себя так же свободно, как и прежде. Я думала о тебе, мечтая, что однажды все изменится, и ты вернешься.

Люцифер ласково смотрел на Барбело, поражаясь наивности этого существа, которое было старше самой земли. Неужели, когда-то он и сам был таким — любящим, искренним, доверчивым, наивным? Нет, — про себя усмехнулся он. Никогда! Но теперь, когда она, наконец, пришла, это уже не имело значения. Больше ничто не имело значения. Только он и то, что он ей уготовил.

В тот день она впервые ощутила на себе всю силу подозрений Данталиона. Не чувствуя за собой вины, Барбело, тем не менее, не могла признаться демону, что она встречалась с Падшим. Одна ошибка, которая многим сломала жизнь.

Валар медленно приходил в себя. Боль, охватывающая тело была ничем, по сравнению с мыслью, что, возможно, он потерял Регину навсегда. Родгар… этот подонок пришел не один. Он привел за собой Падшего, и теперь девочка, без сомнения находится в его руках. Впервые в жизни он был готов на все, даже взывать к тому, кто когда-то низверг его предка с Небес.

— Не знаю, слышишь ли ты меня, — шептал полукровка разбитыми губами, — спаси ее! Она ни в чем не виновата перед тобой!

Ночь… моя последняя ночь на Земле. Странно, совсем недавно, мне казалось, что я готова принять смерть без сожалений и страха. Любую смерть, кроме той, что для меня уготовил Люцифер. Я умру на заре, когда первые лучи солнца развеют предрассветную мглу, и никогда больше не увижу рассвет, закат, не почувствую, как легкий ветер ласкает мое лицо, не дождусь первого снега. Странно, почему именно сейчас я думаю об этом? Меня никогда не тянуло на природу, да и некогда было замечать ее красот. Вот только теперь, когда жить оставалось всего несколько часов, мне поему-то до слез захотелось пробежаться босиком по зеленой траве, послушать величественные раскаты грома, подставить лицо под теплые капли дождя. А потом уйти в забвение, без надежды когда-либо увидеть тех, кого успела полюбить.