Тиамат - Выбор Дэнны

Даже из-за Альвы. Ему бы она не отказала, но рыжий бесенок спал по утрам и не помышлял о сексе.

А Дэнна не посмел бы ее задерживать.

При мысли о Дэнне Лэйтис хмурится. Что ему сказать вечером? И решает не говорить ничего. А вечером он не спрашивает, и становится ясно, что догадался и так. Против обыкновения молчит и почти на нее не смотрит, накрывая стол к ужину. Когда поднимает глаза, в них поблескивает обида, и губки розовые надуты. А когда расстилает для нее постель, и она обхватывает его талию, отстраняется и роняет холодно:

— Я устал.

— С чего тебе уставать, драгоценный мой, — она изгибает бровь. — У тебя даже тренировки сегодня не было.

— Я вчера всю ночь не спал, ждал тебя.

Смотрит на нее — надеется увидеть вину в ее взгляде? Да откуда же ей взяться. Она Лэйтис Лизандер, может проводить ночи с кем хочет. И оправдываться не собирается.

— Ну так спи, раз устал, — и выпускает его из рук.

Дэнна медленно раздевается, потупив глаза. Красавчик ее соблазняет? Она тоже может быть холодной, если надо. И отводит взгляд, лишь краем глаза ловя движения стройного тела. Гасит свет, ложится с ним рядом, не прикасаясь. И ждет, прислушиваясь к его дыханию.

Ага, вот оно. Вздох, потом еще. Дыхание становится чаще и срывается. Так дышит тот, кто старается не заплакать. Что ж ты мучаешь себя, детка? Если обидела, так и скажи, не молчи. Только ведь сам знаешь: раз не требую от тебя верности, то и тебе ее дать не могу. Не хочу — так правильней. Или все же не могу?

Лэйтис Лизандер не привыкла себе отказывать. Слишком часто ей отказывали другие. И кавалер Ахайре был далеко не первым ударом, пусть и самым сильным. После него она поклялась себе: желать только того, кого может получить. Но была у этой клятвы и оборотная сторона — того, кого могла получить, она всегда желала.

И сейчас она желает кавалера Тинвейду куда больше Дэнны. Сладкий белокурый мальчик совсем не таков в постели, как взрослый воин-кавалерист.

Вот только Дэнну она любит. За этот год они словно вросли друг в друга корнями, не отодрать, а если и отодрать, то с кровью.

Отодрать. С кровью.

Как он брал ее мальчика, этот степняк черноглазый, с браслетами золотыми на руках и ногах, в ночь Симурга? Как ее мальчик отдавался ему? Дорого бы она дала, чтобы посмотреть на его наслаждение со стороны — на то, каков он в любви с мужчиной. И не ревновала бы, а сама наслаждалась. Почему Дэнна так не может? Боится, что Тьерри заменит его в постели Лэйтис? У него есть шансы, конечно. Но слишком он все-таки холоден, кавалер Тинвейда. От обожания Дэнны она никогда не откажется.

Мальчик всхлипывает уже открыто, но она не двигается с места, прикидываясь спящей. Сам обиделся на нее — сам пусть и ищет примирения. И расчет ее верен, как всегда. Он поворачивается к ней, прижимается лицом к груди, и она чувствует влагу на его щеках.

— Прости, — шепчет он. — Прости. Я ревную.

Она обнимает его.

— Я знаю, и что делать? Я всегда буду смотреть на сторону. Ты не можешь мне всех заменить. У меня и так полгода никого, кроме тебя, не было.

Ну, она чуть кривит душой. Один раз, зимним вечером, задержалась в кабинете полковника Гаэрри после совета. Пару раз в городе до беспамятства нажиралась с Кунеддой и просыпалась голая в постели, правда, не с ним, а с одним из прочих собутыльников, красивых парней, которых Кунедда просто притягивал. Пару раз в рейде звала в палатку кого-то из старых друзей. Но это так, случайные эпизоды. Постоянных связей не заводила после Сольвейг. А Тьерри… что Тьерри, с ним еще неизвестно.

Но сердцем знала: известно. С ним — надолго. Иначе не зацепило бы так его равнодушие. И не тянуло бы так к нему, будь хоть трижды тридцать раз красив. Не в этом дело. Просто во многом они друг другу подходили. Он был равным — в отличие от Дэнны. И Дэнна тоже сердцем это знал.

— Ты меня бросишь ради него.

Ах, он даже знает, кто это. Логично, черт побери. Только дурак не догадается, с кем она провела ночь. Они же два месяца друг на друга облизывались.

— Брошу, если будешь ревновать. Он меня к тебе не ревнует.

— Ну так будет, — мрачно обещает ее сладкий мальчик и с недетской силой вжимает в постель.

Что ж, и в ревности есть свои преимущества. Никогда еще Дэнна не был так смел и яростен в любви.

Утром она обнаруживает на шее здоровенный засос, поднимает брови. Мальчишка посмел ее пометить! Ангельские крылья, вот нахал-то! Нет у него прав на нее, кроме тех, что она сама дает.

Она обнимает Дэнну — мальчик за зиму вытянулся и догнал ее ростом. Целует его и кусает за губу неожиданно и больно. Он вскрикивает тихонько, но не отшатывается, а прижимается к ней сильнее.