Ольга Онойко: Убийство

— Не пугай ее, — сказал Эрдо.

— Я? Пугаю? — оскорбился Анартаи. — Помилуй. Солнышко, — обратился он к девчушке, — ты боишься дядю Анартаи?

— Нет! — выкрикнула та и рассмеялась.

— Хочешь к папе?

— Нет-нет-нет!

— Останешься с дядей Анартаи?

— Да!

— Мое солнышко, — сказал Тень Севера, — тогда поцелуй меня так, как я тебя научил.

Девочка растопырила руки, порывисто обняла его вновь и, раскрыв ротик, поцеловала в губы, как женщина мужчину. Анартаи положил ладонь девочке на затылок и начал нежно слизывать с ее щечек остатки сладостей. Девочка захихикала.

— Ты любишь детей, — сказал Эрдо.

— Делать — не очень, а так да.

— Ларра объяснил бы это с точки зрения психоанализа, — усмехнулся Эрдо.

Тень Севера расхохотался.

— Да, он все объясняет с точки зрения психоанализа. И пишет статьи. А кстати — где наш дорогой дедушка Кайсен, Эрдо?

— Он поправлял здоровье на водах, — сказал Великая Тень. — Приехал вчера.

— Куда уж дальше поправлять такое здоровье, — проворчал Анартаи, перехватывая живую бомбу поудобнее. — Он еще нас всех переживет.

Бомба улыбалась и плела косички из его волос. На руках и лице Тени Севера знаки были написаны так густо, что сплетались в сплошную сеть. Издалека казалось, что он покрыт чешуей.

— Оставь ребенка, — сказал, наконец, Эрдо.

— Какая ей разница? Осталось два часа. Она впервые в жизни надела красивое платье и вдоволь наелась сладкого. Ты любишь дядю Анартаи, солнышко?

— Очень.

Маленькая девочка подходит к машине, и седеющий мужчина наклоняется к ней, чтобы принять букет из ее рук. Девочка видит его глаза, ярко-зеленые, как два драгоценных камешка — глаза очень красивые.

Взрыв.

В военном атомнике мчится из Хораннета в Кестис Неггел молодой человек в чине полковника, с чрезмерно правильным, фарфоровым лицом матери и ярко-зелеными глазами отца — престолонаследник цесаревич Морэгтаи Данари.

Загородный особняк снаружи выглядел как дворянская усадьба, но был обставлен в купеческом вкусе — слишком богато. Первое сословие предпочитало роскоши утонченный аскетизм.

По длинному коридору, по алому ковру, гасившему звук шагов, ковылял, опираясь на трость, господин Кайсен. За последние двадцать лет он достиг необыкновенных высот в изображении старческой немощи. Рядом с ним шла его ученица, протеже и наложница, Тень Востока Ивиль, немая девушка с огромными кошачьими глазами. Она была моложе Кайсена ровно на полвека; поговаривали, что в постели он каждую ночь доводит ее до изнеможения.

Анартаи и Эрдо встали.

— А что, — издалека окликнул их скрипучим голосом господин Кайсен, — слышно, государь-то наш… благословенный государь Данараи… убит?

— Мы скорбим, — сказал Эрдо.

Кайсен остановился в дверях, прислонился к косяку.

— Не уберегли… — горько сказал он.

— Виноваты, господин Кайсен, — прошелестел Великая Тень. Серьги его печально зазвенели.

— Плохо служите.

— Виноваты, — трагическим голосом откликнулся Анартаи.

Кайсен вздохнул.

— Что ж вы натворили, мрази вы помоечные? — ласково процедил он, подходя к ним. — Так-то вы отплатили за добро старому дедушке? Я ведь вас, выблядков, вырастил, выучил…

Он улыбался, и улыбка его становилась все нежнее и шире. Внезапно, двигаясь со скоростью древесной змеи, Кайсен выхватил меч, спрятанный в трости. Лезвие мелькнуло в воздухе и замерло у горла Эрдо. Великая Тень не шелохнулся.

— Тебя, дрянь такая, — сказал ему Кайсен, — я вот прямо сейчас разобрал на части при помощи пилы и стамески. Понял, деточка?

— Понял, дедушка, — одними губами ответил Эрдо и улыбнулся.

Кайсен сгреб его в охапку, притянул за шею к себе и смачно поцеловал в рот.

— Люблю — не могу, — сказал он и уселся на диван рядом с Анартаи.

Тень Севера сделал знак Ивиль и через всю комнату кинул ей ключи от шкафчика. Девушка достала бутылку белой алензы, рюмки, и вышла за закусками.

Кайсен тихо засмеялся, вернул меч в ножны и утвердил руки на трости.

— Что же, дети мои, — сказал он. — Враг наш мертв. Сын его — несмышленый ребенок. Глава Государственного совета — трус. Глава Военного — безумен. Главу Финансового мы держим за горло. Теперь мы можем выпить по рюмочке беленькой и закусить соленым рыжиком, правильно я говорю? Ну что смешного, Эрдо, деточка? Может дедушка любить соленые рыжики?..

— Мы пойдем другим путем, — сказал Вилендо Улари, поглядев, как пляшет в петле тело старшего брата.

И уехал в Ройст.