Ольга Онойко - Далекие твердыни

Ему пришлось прождать три дня: новоназначенного наместника захватили дела, и возвращался из присутствия он заполночь, куда как далекий от мыслей о радостях плоти. Впрочем, разобравшись с отчетностью и отправив две дюжины чиновников из-под надзора «теней» под суд, Рэндо пришел в злорадное настроение, как нельзя более подходящее для тайсовых целей.

Справедливо опасаясь очередного заклятия, рыжий демон не стал ничего говорить; он просто затаился и, когда пришло время, хорем проскользнул в господскую спальню.

Картина, открывшаяся его глазам, была прекрасна.

Аяри, обнаженный, сидел верхом на коленях Рэндо, откинувшись спиной ему на грудь. Рэндо щекотал ему уши, заставляя жмуриться, но открыл глаза айлльу все же первым, когда ноздрей его достиг запах недруга. Выражение его лица доставило Тайсу наслаждение, не сравнимое ни с чем. «А что будет дальше! — мысленно пообещал тиккайнаец, глядя Айарриу в глаза и медленно расшнуровывая одежду. — Мы славно повеселимся, Арри-сахарок. Я решительно обязан убедиться, что ты и впрямь такой сладкий, каким кажешься».

— Тайс, — недовольно сказал Рэндо; он не слышал шагов айлльу, но Аяри напрягся в его руках и прекратил двигаться, вынудив господина обеспокоиться, — уйди вон.

— Зачем? — нежно спросил тот, опускаясь на четвереньки. — Разве я мешаю?

Аяри, скривившись, попытался отстраниться от человека, но тот перехватил его поплотней; это пришлось Тайсу по вкусу.

— Что тебе нужно? — проворчал Рэндо, но неудовольствия в его словах не слышалось: вид обнаженного Тайса, который, изображая собою тигра, неторопливо, с многообещающей усмешкой подбирался к любовникам, производил вполне ожидаемое действие.

Тайс сел посреди ковра и скорчил гримаску.

— Ты, — ответил рыжий демон. — И он. Вы двое.

— Здесь и без тебя хорошо, — сказал Аяри; когти его нервно впились в руку Харая.

— А со мной будет еще лучше… Арри-сахарок. Разве тебе не хочется вспомнить наши развлечения в Золотом городе?

На лице Айарриу явственно выразилось, что не хочется.

— Вы, хитрые бесы, скрыли от меня еще что-то? — осведомился Рэндо. — Что на этот раз?

— Ничего особенного, — усмехнулся Тайс, наблюдая за белокурым принцем; тиккайнаец и прежде забавлялся, обещая рассказать Рэндо о некоторых привычках Айарриу, но тот совершенно не ждал, что Тайс изберет для этого такое время и обстоятельства. — Мы просто… давно знаем друг друга.

Он подобрался еще ближе. Аяри молчал, глядя на него с безнадежной ненавистью. «Выбирай», — взглядом предложил Эн-Тайсу. «Ублюдок», — взглядом же ответил эле Хетендерана.

А потом внезапно расслабился и откинул голову на плечо Хараю.

— Рэндо, — прошептал он, — если хочешь, эндРэнд

возьми… нас обоих.

— Аяри скромничает, — насмешливо сказал Тайс, получив в награду еще один злобный взгляд. — Он имел в виду, что мы оба тебя хотим.

Рэндо ухмылялся — с предвкушением, почти азартно. Тайс мысленно превознес собственную мудрость: взмолись в эту минуту Айарриу, чтобы Тайса отослали подальше, Харай бы послушно рассердился на рыжего демона, но Айарриу соглашался — потому что сильнейшее свое оружие Эн-Тайсу пустил в ход вовремя. А сколько было искушений сделать это ради развлечения или мимолетной выгоды!..

— Мне придется потрудиться, — сощурился человек.

— Конечно, — мгновенно ответил Тайс. — Зато в кабинете, за бумагами, отдохнешь.

Рэндо рассмеялся.

— Ты невероятный наглец, — сказал он.

— И бесстыдник! — радостно согласился Эн-Тайсу.

Айарриу закусил губу.

Он находился в самой удобной — и самой унизительной из возможных поз; Харай, не иначе, решил, что они с Эн-Тайсу были любовниками, и пощады ждать не приходилось… Аяри не мог отстраниться, уаррец подставлял его Тайсу, открытого до предела, покорного и беспомощного. Тиккайнаец, сидевший перед ними на подогнутых коленях, разумеется, не отказал себе в удовольствии немедля приняться за самые уязвимые части тела Айарриу; взяв в рот его член, он слегка сжимал его зубами, следя за реакцией. Сначала эле Хетендерана полагал, что это закончится, когда Рэндо получит удовлетворение, и не должно продлиться долго, потому что человек уже слишком возбужден. Но уаррец, казалось, вовсе не собирался тратить свое семя попусту. Он только улыбался, вполне довольный происходящим, словно его тело беспрекословно исполняло все прихоти воображения… так оно и было. Харай, к несчастью, отменно владел магией и знал не один десяток заклятий, предназначенных исключительно для альковных радостей. Рэндо целовал Аяри за ухом и придерживал его запястья, в прочем оставаясь совершенно спокойным, точно не на его твердой плоти айлльу извивался, как пронзенная стрелой змея. Только учащенное дыхание говорило о том, что он предается любовному акту.