Леонид Бутяков - Меч Владигора

Над спящим лагерем синегорцев яркими самоцветами сверкали далекие и непостижимые звезды. Ночная тишь мягким покрывалом легла на опушку леса. Случайный ветерок принес откуда-то с юга мимолетные запахи прокаленных солнцем степных трав, заставив синегорских коней тревожно всхрапывать. Но близкое и влажное дыхание Ильмер-озера было сильнее, и кони вновь успокоились…

Весь мир казался безмятежным, свободным и добрым.

«Увы, он таким только кажется, — сказал себе Владигор. — Взойдет солнце, и откроется глазам все его несовершенство: раздоры и войны, грязь и кровь, алчность и трусость, невежество, бездушие, зависть… Небесные боги, создавшие эту землю и все сущее на ней, похоже, напрочь забыли о своем неудачном творении и занялись более важными делами. Вспомнят ли когда, а если вспомнят — не будет ли слишком поздно?»

Владигор тяжело вздохнул. Он лучше многих знал, что ответа на сей вопрос нет ни в «Серебряной книге Перуна», ни в «Книге Пророчеств», ни даже на мраморных скрижалях Пещеры Посвященных. И лишь от самих людей, от всех подданных и правителей Поднебесного мира, зависит, кто станет победителем на этой многострадальной земле — Правда и Совесть или Злыдень-Триглав. И еще от одного человека зависит, к сожалению, очень многое в этой борьбе — от него, Владигора, Хранителя и Стража Времени…

Он сидел у небольшого костерка возле своей походной палатки и, задумчиво глядя на огонь, то ли размышлял о будущем, то ли вспоминал недавнее прошлое.

Пожалуй, впервые за многие-многие дни у него появилась возможность спокойно и трезво подумать о том, что уже сделано и что еще предстоит сделать, дабы не позволить Злой Силе воцариться над миром. И сколь ни строг был к себе Владигор, все-таки вывод получался в его пользу: планы Триглава разрушены, Климога Кровавый уничтожен, варварские племена вернулись в Этверскую пустыню, а Союз Братских Княжеств не только восстановлен, но и скреплен особым договором четырех князей.

Вернее, трех князей и одной княжны — Бажены, дочери Дометия Ильмерского. Сам Дометий, сославшись на нездоровье, в Дарсан так и не прибыл, но предоставил все полномочия молодой княжне. А она и рада-радехонька новым заботам, будто новому платью! С таким рвением за дело взялась, что, не сдерживай ее Любава, наломала бы дров… Любава, к счастью, для нее теперь и подруга сердечная, и наставница мудрая. Так и были неразлучны все дни Большого Совета в Дарсане. Да и завтра еще не расстанутся: Любава вместе с ней решила направиться в Берестье, чтобы помочь в разговорах с Дометием о судьбе лесных жителей.

Хотя Дометий, как сообщил Совету его посланник, готов уже в ближайшее время препоручить всю власть в Ильмере молодой княжне, ибо сам вознамерился на покой уйти, соглашение с берендами может стать ему костью поперек горла. Больно обижен на них за похищение любимой дочери…

Но Владигор был уверен — все уладится. Выгоды соглашения столь очевидны, что о личных обидах Дометий сразу позабудет. Если, конечно, не полностью ума лишился в своем затворничестве.

Грым Отважный (его пока в Большой Совет допустить не решились, о чем Владигор весьма сожалел) предложил взять под свою охрану часть восточных рубежей Ильмера и Синегорья — как раз ту часть, на которую издавна в обоих княжествах сил не хватало. В основном — леса да болота, но и множество тайных дорог и тропинок, по которым с Рифейских гор чуть не каждое лето заявляются айгурские грабители. Вот против них беренды и встанут. А взамен просят лишь равноправия с другими жителями Братских Княжеств — дабы никто не препятствовал им в охоте на зверя и птицу, в свободном торге и в прочих мирных делах.

Владигор догадывался: здесь тоже не обошлось без Любавы. Наверняка подсказала Грыму, что и где предложить, какую плату затребовать. И верно рассчитала: как ни крути, а лучшего не придумать.

Куда сложнее было договориться с Изотом Венедским и Калином Ладанейским о совместной дружинной подмоге. Еще отец мечтал составить особый договор между княжествами — военный, чтоб единым войском выступать против любого врага. На то ведь и Братские Княжества, чтобы во всем быть братьями!

Однако хотя и поспешили Изот с Калином выручать ильмерскую крепость, к военному согласию на Большом Совете приходили долго, а еще дольше судили-рядили, кому верховодить совместной дружиной. В конце концов сговорились: на чьей земле битва, тот и ратников в бой ведет.

Все дни, что длился Совет в Дарсане, Владигор не знал ни сна, ни отдыха. Объяснял, уговаривал, доказывал, хитрил, настаивал, соблазнял и даже запугивал. Но добился-таки своего! Особый договор подписан и кровью скреплен.