Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

— Хранители, — прошептала Амарисуна. Знакомое давно слово из ритуальной речи вдруг приобрело какой-то другой оттенок и смысл. Но какой — Суна не могла понять.

— Хранители, — послышался Суне горький смешок. Девушка повернулась — но позади нее никого не было.

— …мы бы и дальше брали бы на себя такие обязательства, — продолжал Ондор, — если бы мудрые эльфы, собравшиеся в первый Совет, не поняли, что наш род может и вовсе исчезнуть. Что народам пора самим разбираться со своими проблемами, а наша задача — залечить наши раны. Эльфы не должны больше быть жертвами в чужих сражениях. Мы — дети воздуха, леса, воды, солнца. Нам не место среди боли и крови. С того момента — мы ушли с разоренных земель и основали новые земли, куда нет входа прочим народам. Здесь, в этих землях, защищенные от боли, мы живем, храня наши знания, мудрость и силы.

— Забыли… — снова прошелестел похожий на ветер голос.

Суна покачала головой.

— … и чтобы раз и навсегда защитить нас от романтиков, от последователей старого образа жизни, от боли, от глупости, был принят Закон, по которому эльф, совершивший убийство, навсегда изгоняется из всех земель, становясь Изгнанником. Не мы даем жизнь тем, кто не наши дети — и не нам ее забирать. Все во власти матери-земли: она защитит своих истинных детей от тех, кто хочет причинить им боль.

Суна хмыкнула и мужчина, стоящий впереди нее, обернулся и смерил ее осуждающим взглядом.

— Теперь, каждая смерть для нас, это знак того, что эльф прошел свой путь до конца и ему пора на дорогу Времен, — голос Ондора заглущили всхлипывания нескольких эльфиек. Сама Терейн стояла молча, неподвижно и, кажется, даже не видела, что происходит вокруг.

— Но иногда, за пределами наших земель, мы становимся жертвами чужой злобы, жажды наживы, — слова Ондора звучали все громче. — И тогда мы просим: мать-земля, накажи виновного!

— Накажи виновного! — хором отозвались эльфы.

Амарисуне показалось, что на лице тиа Андагриэль мелькнуло неудовольствие или даже… скепсис. Но, конечно же, такого просто не могло быть.

— Пусть твои родные встретят тебя на дороге Времен, Айкан. Пусть твое пребывание там будет счастливым — до тех пор, пока твоему духу не придет время появиться в эльфийских землях вновь.

Ондор взял из рук стоявшего рядом с помостом эльфа давно зажженный факел и бросил его на помост. Раздался треск разгорающегося дерева, пламя жадно набросилось на ветки, и вскоре высокий костер взвился в небо, полностью скрыв тело. Когда он догорит, пепел соберут с площадки и развеют по ветру. А пока, Айкану будут петь песню прощания, чтобы он не очень грустил, расставаясь со своими родными и со своей землей.

Суна обняла себя руками за плечи и пошла прочь от костра.

Ей хотелось оказаться далеко, очень далеко от него.

"Возможно, мать-земля отомстит, но вдовцам это не заменит потери", — сказала как-то раз тиа Умаль, мать Андагриэль.

Это было за пару лет до ее смерти — они тогда часто спорили с отцом. Тиа Умаль хотела вынести на обсуждение Совета вопрос о пересмотре Закона. А отец поклялся, что он скорее умрет, чем допустит такой позор.

"Мир вокруг нас меняется. Скоро народам, живущим вокруг нас, станет тесно — куда они пойдут? Конечно же на наши земли, на наши плодородные земли. И мы погибнем, потому что не сможем сопротивляться!", — кричала тиа, а Андагриэль, спрятавшаяся за дверью и подслушивающая разговор, зажимала уши.

"Нас не тронут. Мы не мешаем никому жить.", — возражал отец. "Если изменить Закон хоть на немного, все закончится новой кровью и новыми смертями"

Когда однажды Андагриэль спросила, не думает ли папа, что было бы неплохо, если бы жители каждой земли умели себя защитить, отец сказал непонятные ей тогда слова:

" Память рода слишком крепка в нас. Мы вернемся туда, откуда начали. Надеюсь, что мы сможем найти другой путь".

Теперь Андагриэль понимала: отец боялся, что голос рода заставит эльфов вновь вернуться к своей прежней цели. Вот только изменившийся мир может этого не захотеть. Возможно, отец в глубине сердца был согласен с Умаль. Но он лучше нее понимал: даже если Совет согласится, десятки эльфов погибнут за пределами своей земли, прежде чем снова обретут силу, прежде, чем с ними снова начнут считаться. А затем — может повториться война, и род эльфов, до сих пор полностью не оправившийся от войны Предэпохи, исчезнет.

Совет, кстати, отклонил предложение матери — с тройным перевесом голосов.