Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

Андагриэль приложила палец ко лбу.

— У меня такое ощущение, что знаем. Там, когда я смотрела на него, мне казалось, что я не могу что-то вспомнить. Что-то безумно важное… у меня вдруг в памяти всплыло слово, силель. Не знаю, почему, но мне кажется, это имеет отношение к происходящему. Вам знакомо это имя?

— Силель? — Однор произнес это слово, и оно вдруг отозвалось такой болью в сердце, что стало трудно дышать. Что-то безумно родное, но забытое было в этом слове. Что-то безумно важное, но забытое было внутри самого Ондора. Это ощущение длилось всего несколько секунд, но было неизбывно мучительным.

— Это похоже на очень сильную магию… до Совета доходили слухи о схожих случаях на границах с пустынными землями, — Миаринна опустилась на пол и прижалась затылком к ручке кресла.

Андагриэль закрыла глаза.

— О, если бы это было просто, чтобы выводы Старейшин Алэмсуаэль оказались неверными, и это был несчастный случай. Потому что если это не так… мы не сможем защитить наши земли.

— Нам не от чего их защищать, резко ответил Ондор. — Беда была изгнана из этих мест, зло не вернется, его больше нет. Все это знают!

Миаринна поднялась с пола и пошевелила кончиками пальцев в воздухе. Откуда-то из-под потолка к ней на руку спустился вестник.

— Чиэлань, я прошу тебя привести сюда Ларну и ее ученицу, Амарисуну Ноэйл, — медленно проговорила Наследница. — Я отправлю им предупреждение с вестником — возможно, они смогут понять, что за страшная загадка кроется за всем… произошедшим.

Во двор Дома тиа Суна въехала верхом на единороге, впереди чеканно выбивала шаг гнедая лошадь Чиэланя, позади эльфа сидела притихшая и нахмуренная Ларна.

— С тебя — лучшая клумба Ларны, — тихо сказал Вихрь. — Такого позора я за всю жизнь не испытывал — ехать вслед за лошадью, как простая… лошадь.

Целительница не ответила, только крепче вцепилась пальцами в гриву. Копыта единорога почти неслышно касались тщательно выложенной камнем дороги.

Навстречу шли два эльфа — оба подняли левую ладонь в приветственном жесте. Чиэлань подъехал к входу, спешился, и помог слезть Ларне. Суна быстро соскочила со спины единорога на землю. Вопреки обыкновению, двери Дома были закрыты. Обычно в дневное время суток эльфы могли найти кого-либо из тиа в Доме и обратиться к ним по любому вопросу. Сейчас же Дом казался спящим крепким, тревожным сном.

Ларна подошла к закрытым дверям и потянула правую створку на себя. Та неожиданно быстро распахнулась, и на пороге возник невозмутимый Страж.

Суна удивилась — задачей Стражей была охрана границ, но никак не дома тиа.

— Видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, — пробормотала Амарисуна.

— Прошу, входите, — посторонился Страж, разглядев пришедших, и Ларна первая шагнула за порог.

Внутри было светло — лучи вечернего солнца проходили через высокие окна с цветными витражами. Деревянный пол под ногами чуть поскрипывал, широкая лестница из светлого дерева вела на второй этаж, сбоку от нее были закрытые двери в Главный Зал.

— Тиа Однор выставил Стража, — Чиэлань знаком позвал эльфиек подняться за ним по лестнице. — То, что вы увидите — пугает, и тиа не хотели, чтобы по какой-то случайности по земле Андагриэль пошли слухи.

— Слухи о чем? — не выдержала Амарисуна. — Я начинаю бояться!

— Прошу прощения, Ларна, Амарисуна… — из комнаты впереди выступила Андагриэль, и Ларна с Амарисуной поспешили сплести пальцы в знаке уважения, — если все эти недомолвки напугали вас. Однако ситуация такова, что мы находимся в растерянности и нам нужна помощь опытных Целительниц. Прошу вас, проходите.

Ларна и Чиэлань вслед за тиа шагнули в комнату, Суна же помедлила в нерешительности. Откуда-то снизу живота поднялась волна холода, разлилась по телу и сковала пальцы, будто эльфийка долго, очень долго мерзла на улице. Это было непривычно и неприятно. И девушке очень не хотелось шагать за порог. Потому что казалось, что за ним — вечные пустота, и сияние ледяного ветра.

— Амарисуна, — позвала ее Ларна. Голос наставницы сломался на последнем слоге и ушел в шепот. Суна провела ладонью по лбу и зашла в комнату.

Судя по обстановке это была комната для гостей — широкая кровать, окно с приоткрытыми ставнями, сундук для платья, стол со свечами и письменными принадлежностями, мутное зеркало над прикроватным столиком, на котором были расставлены пузырьки с благовониями и необходимыми травами и ширма в углу, скрывающая уголок для проведения туалета.