Норман Хьюз - Тень единорога

— Что делать? — колдун едва не рыдает, и готов рвать на себе волосы. — Нет времени… Мне нужно хотя бы два дня…

Неожиданно Мхаири, на которую Мерцилий до сих пор не обращал ни малейшего внимания, поглощенный своими таблицами, подходит к нему. Уверенно тянет руку.

— Помолчи немного. И дай мне взглянуть.

От неожиданности он повинуется. Листы пергамента ложатся на маленькую ладошку.

Глядя сейчас на них обоих, Соня лишний раз убеждается в своей правоте. Эти две снежно-белые головы, две пары сапфировых глаз, взирающих друг на друга в упор…

Они похожи, точно брат и сестра. Едва ли родичи, разумеется, — но то, что Мхаири родом из тех же северных краев, что и молодой колдун, это очевидно. Гиперборея, вероятнее всего… Да и магия девочки сродни той, какой владеет сама Лухи.

Так что, должно быть, сами боги севера, руками Сони, свели этих двоих. И, в отличие от Мерцилия, Мхаири поняла это с первого же мгновения.

На губах ее мелькает улыбка узнавания, прозрачная, точно льдинка…

Но теперь и маг смотрит на девочку, и изумление в его взоре подобно распускающемуся под солнцем цветку.

— Ты… кто ты такая?

Мхаири устремляет на него кристально-ясный взгляд.

— Надеюсь, это ты поможешь мне отыскать ответ. Но сейчас это не важно. Я помогу тебе с твоими таблицами. Погоди…

Опустившись на колени, она принимается раскладывать прямо на полу пожелтевшие, слегка измявшиеся листы пергамента, густо-густо, точно мушиными лапками, испещренные таинственными символами, цифирью и значками. Прав Мерцилий, чтобы переписать все это, нужно не меньше двух дней…

Затем девочка упирается взглядом в первую страницу. Замирает надолго, и Соня с Мерцилием невольно затаивают дыхание, наблюдая за ней, — после чего Мхаири переходит к следующему листу…

Закончив с ними, она поднимает глаза на Мерцилия:

— Помоги мне перевернуть их другой стороной. А когда я закончу, отдай Соне. Они тебе больше не понадобятся. А я… буду спать. И лучше меня не буди, а не то я что-нибудь позабуду…

Покончив с последним листом пергамента, девочка мягко валится на пол. Но прежде чем белокурая головка успевает коснуться ковра, Мерцилий бережно подхватывает ее на руки. Соня принимается складывать таблицы, затем помещает их обратно в книгу, заворачивает в промасленную кожу и прячет сверток на самое дно седельной сумки.

— Ты позаботишься о ней? — с неожиданной для самой себя нежностью спрашивает она мага, который по-прежнему растерянно стоит посреди комнаты со спящей девочкой на руках. — Она многое может дать тебе. Мне кажется, если я хоть что-то смыслю в магии гиперборейцев, что именно в ней — ключ к твоему могуществу, которого тебе так не хватало. Она откроет для тебя Врата… И без того, когда она просто оказалась рядом, чары стали удаваться тебе куда лучше.

Ты думаешь, что она… — голос Мерцилия прерывается.

Соня пожимает плечами.

— Замыслы богов — извечная тайна для смертных. Но я чувствую их длань на этой малышке. Для этого даже не нужно быть колдуньей… Девочка — величайший дар для тебя, Мерцилий. Береги ее.

Магик испуганно косится на окно. Где-то там, снаружи, совсем неподалеку, сейчас мечутся разъяренные вендийцы, тщась отыскать пропажу, и колдун их, возможно, уже сумел прорвать завесу чар, скрывающих этот дом от враждебных взоров…

— Но как же быть с ними?

Соня усмехается воинственно. Теперь она в своей стихии!

— Я уведу их за собой, не тревожься. Им и в голову не придет, что я могла оставить Мхаири здесь…

— А я постараюсь создать иллюзию, будто твоя гнедая несет двух всадниц! — воодушевляется маг.

Об опасности, которая при этом будет грозить воительнице, он даже не думает, но впрочем, Соня на него не в обиде.

— Здраво, — соглашается она. — Колдун князя в твоем доме ее не обнаружит: девчонка умеет от него прятаться с помощью своей магии.

Кстати, именно поэтому вендийцы и не сумели сами вернуть Мхаири, и стали искать того, кто сделает это для них… Малышка объяснила это Соне, пока они скакали к Мерцилию.

— И еще — я наложу чары на твою лошадь, чтобы она несла тебя без устали! У тебя ведь нет заводного коня, в отличие от твоих преследователей…

Отличная мысль! Ей бы только добраться до Логова — а там уж не страшны никакие вендийцы и их колдуны!

Мерцилий ненадолго ускользает, чтобы без помех заняться своим колдовством, затем возвращается, торжествуя:

— Все получилось! И тень Мхаири, и чары против усталости! Просто поразительно… Никогда прежде я не колдовал так помногу — и настолько успешно!