Любовь Деточкина - На бегу

Перед глазами распределяющего женщина, обнимающая мужа с дочерью.

– А ведь мы бы с тобой не встретились, если бы я не выбежала той ночью под колеса твоей машины, – говорит она тихо.

– Я предал товарища, и соврал ему насчет перспектив в другом городе, желая лишь заполучить его должность.

Распределяющий видит, как мужчина провожает бывшего сослуживца на вокзале, как радуется, раскладывая свои вещи за новым рабочим столом. Сослуживец открывает собственный бизнес, становится успешным и богатым.

– Мне всю жизнь было стыдно, как однажды, подростком, я украл кошелек в трамвае у одного джентльмена.

Трамвай, человек с остекленевшим взглядом, незамечающий копающегося в его кармане мальчишку. Он выходит на остановке, идет в аптеку, заказывает много упаковок снотворного. Продавщица шутит, не собрался ли тот покончить с собой, и, посмотрев ему в глаза, понимает, что угадала. Человек долго копается в кармане, ища кошелек.

Продавщица аптеки и неудавшийся самоубийца идут под руку по улице и смеются, вспоминая свое знакомство.

Распределяющий встает со стула.

– Моя смена закончилась. Но я с удовольствием еще пообщаюсь с вами, пойдемте.

Он открывает дверь с табличкой «Ад» делая приглашающий жест.

Мужчина заходит в дверь. За ней шумный бар. Распределяющий снимает бутафорские крылья и вешает их на вешалку. Они садятся за стойкой. Бармен жонглирует бутылками, в такт музыке.

– Тяжелая у вас работа, определять кого в одну дверь, кого в другую, – говорит мужчина, с удивлением разглядывая окружающее.

– Я вам открою секрет. На самом деле дверь только одна. Та, в которую вы вошли ко мне.

Мы приходим в этот мир через мучения нашей матери – это многое говорит о мире.

– Вот вы и пришли ко мне, Луиза, – говорит хозяин магической сувенирной лавки.

– Вы обознались, я Агата, – отвечает девушка.

– Нет, нет, зарождающаяся Луна уже восходит на небосвод. Двадцать-двадцать, третья среда августа, Марс в зените.

– Тем не менее, я Агата, и, пожалуй, пойду.

– Нет! – говорит хозяин лавки и достает из-под прилавка топор, древко которого украшено вязью странных символов.

Агата пятится, потом делает рывок к двери, но торговец оказывается проворнее, и наносит ей два удара топором по голове. Выдохнув, он делает последний удар, отсекая голову девушки. Кровь забрызгивает пол, стену с сувенирами и почти всего торговца. Он встает, подмигивает себе, глядя в зеркальную витрину, и запирает дверь магазина. Поворачивая последний оборот ключа, он чувствует, что дверь дергают с другой стороны, потом еще два раза и отпускают.

– Пойдем, Луиза, они уже закрыты, – доносится с улицы.

– Черт! Неделя насмарку! – сокрушается торговец и швыряет топор в стену.

Маришка кинула мыло в маленькое мутное озеро с кувшинками. Посмотрела, что края начала затягивать ряска. «Скоро придется чистить», – подумала Маришка, и нажала ногой на кувшинку. Озеро издало громкий бульк, и начало равномерно покрываться пузырьками.

Побрив голову, Маришка надела широкие штаны и короткий зеленый сарафан. Выкатила из гаража цветоход, полила все четыре горшочка с фиалками на колесах и поехала на работу.

Грохотало. Ровно, плавно. Знакомые и уже любимые звуки кинутой на стол огромной стопки с бумагами сливались в большой оркестр, играющий мелодию, столь простую и столь же неповторимую. Маришка подошла к своему столу и вставила рабочую карточку в липкое гнездо счетчика.

Ровно через минуту подошел Рудольф и молча вручил ей высокую, приятно-тяжелую стопку бумаг. Маришка улыбнулась и кинула стопку на свой стол элегантным движением мастера своего дела. Рухнувшая стопка издала громкий глухой звук, который слился с такими же на соседних столах.

Рудольф повернулся и пошел прочь. Маришка, разделив стопку на две половины, стукнула одной об стол.

«Опять не обернулся», – печально подумала она. Но вскоре мысли о Рудольфе вытеснились пустым сосредоточием, рождающем хлопающие бумажные звуки. Она смотрела на стол и мерно перебрасывала бумаги из одной стопки в другую. У нее уже было шесть стопок, и она гордилась этим, потому что работать с шестью неравными стопками могли только трое в их отделе.

Через восемь часов, уставшая, но счастливая, Маришка вытащила пропуск из гнезда в столе. Обтерла прилипшую к нему слизь о штаны и пошла к выходу. Дойдя до двери, она робко обернулась и посмотрела, как Рудольф складывает ее стопки в большую тачку на колесиках.