Любовь Деточкина - Книга ароматов. Доверяй своему носу

Корректор Евгения Царик

Дизайнер обложки Любовь Деточкина

© Любовь Деточкина, 2018

© Любовь Деточкина, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4490-5147-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Данная книга является художественным изложением личного ольфакторного опыта при знакомстве с ароматами. Автор не является представителем парфюмерного бренда или торговой сети и не несет ответственности за качество и параметры товаров. Данная книга не является рекламным проспектом, не призывает к покупке.

Элизабет тихо подошла к приоткрытой двери. Робко заглянула и улыбнулась. Виктор рисовал ее. Та ярко желтая пудра, пришедшая сегодня по почте, была каким-то элементом краски для ее поблескивающих в лучах солнца волос. Радость колкими лучиками расцвела внутри. Она еще разок заглянула в комнату, поймала доносящийся аромат красок и поспешила скрыться, чтобы не мешать. Чуть подпрыгивая Элизабет, забежала в библиотеку, плюхнулась в свое любимое кресло и нежно погладила корешки старых книг. Она перечитала их еще в детстве, когда дед, вернувшись из путешествия, вместо ожидаемых дорогих украшений и редких диковин приволок целый сундук книг. Одна книга была любимой, они читали ее вместе с Виктором, перечитывая уже наверно в сотый раз. Сейчас она лежала рядом с креслом, открытая на странице, где Халима встречает Ингмара в первый раз. Книга пару раз пыталась потерять несколько страниц, но Виктор сходил в букинистический магазин и там посоветовали использовать специальный клей, которым теперь она и пахла. Элизабет закрыла глаза и процитировала по памяти целые абзац, потом услышала, как Виктор вышел из мастерской. Она поспешила на звук и увидела, что он одел кожаную куртку, взял шлем и ищет вечно теряющиеся ключи от байка. Ей стало чуточку грустно. Почему он никогда не брал ее с собой кататься? Всегда сам уезжал неизвестно куда и возвращался не раньше полуночи. Она постояла рядом в прихожей, провожая, потом уткнулась ему в грудь, растворяясь в ароматах краски, кожи, вдохновения и чего-то вечного, необъятного и неописуемого, у этого не было названия, но был запах – запах Мастера.

За окном взревел байк. Элизабет прильнула к окну и проводила взглядом уносящегося любимого. Потом погладила пушистый листик фиалки. Опять он забыл их полить, а ведь обещал, что фиалку-то он потянет из живых существ. Элизабет вспомнила, как однажды Виктор заканчивал картину и несколько дней подряд забывал поесть, пока не упал в обморок прямо в мастерской. Хорошо, что фиалка попалась живучая, даже почти все время цвела огромными темно-синими цветами. Элизабет еще немного побродила по мастерской, а потом, завернувшись в полосатый плед, задремала на маленьком диванчике, на котором обычно спал Виктор в те дни, когда дойти до спальни не было ни желания, ни сил. Ее разбудили голоса. Виктор стоял в мастерской и, сняв с картины накидку, говорил грузному рыжему парню:

– Видишь, я никак не могу поймать ее взгляд, она словно смотрит на кого-то в углу комнаты вместо фотографа, – он указывал не на картину, а на маленькую черно белую выцветшую старинную фотокарточку, прикрепленную к краю холста.

«Ни на кого я не смотрю, просто замечталась», – подумала Элизабет, потягиваясь.

– А другие фотографии у тебя есть? – спросил рыжий гость.

– Другие есть, целый альбом, квартиру вообще продавали со всеми вещами прошлых хозяев, но она только на этой, – Виктор бережно погладил край фото, на котором каллиграфическим почерком было выведено – Элизабет.

Ноты аромата: художественная краска, ткань, древесная стружка, старая бумага, книжный клей для корешков книг, мягкая кожа, лист фиалки, лист магнолии, старое дерево, настоящее искусство.

Он сидел в полупустой комнате. Грязно-серые цементные стены скрадывали и без того маленькое пространство. Пахло папье-маше, пылью и грубой ветошью. Он немного поерзал на скрипучем, практически развалившемся стуле, потом вынул из старого кожаного портфеля изрядно помятую и чуть пожелтевшую стопку бумаги, положил на стол и разгладил края.