Адам Эпштейн - Круг Героев

– Скайлар, посмотри-ка на это, – позвал Элдвин.

Банши, все возившаяся с ранеными, махнула сойке: лети, мол, посмотри, я справлюсь. Скайлар пристально изучила шерсть, а потом извлекла из сумочки Ольфаксову морду-ищейку. Оторванный от тела волчий нос мгновенно ожил и жадно втянул запах шерсти. Всхрапнув, он рванулся на юг, но его удержала золотая цепочка.

– Похоже, они пошли на юг, – хмыкнула Скайлар. – Ну что, мы все думаем об одном и том же, да?

– Ага, – кивнул Гилберт. – В смысле, о том, как бы ненароком не наткнуться на росомах. Они нам вовсе ни к чему.

– Да нет, мы собираемся нагнать их и захватить одну с собой, – поправила Скайлар.

– Не-не, ребята, мы так не договаривались! – запротестовал лягух. – Мы же собирались оставить их на потом. Худшее напоследок.

– Ну, мы же понимали, что рано или поздно придется ими заняться, – примирительно заметил Элдвин. – Морда-ищейка их выследит, а там поглядим на их поведение. Сообразим по ходу дела.

– Но мы же направлялись в Бездноватый каньон за мангустом и королевской коброй! – недовольно протянул Гилберт. – Два наследника по цене одного!

Но лягуха уже никто не слушал. Жаловаться на несправедливость правила большинства было бесполезно. Банши, закончив с ранеными, скакнула к остальным – отряд был в сборе. Рогомышь, что просила помощи, встала перед фамильярами и наследниками.

– Вы Трое из Пророчества, – произнесла она, обращаясь к Элдвину, Скайлар и Гилберту. – Ступайте же. Положите конец бесчинствам Паксахары, пока не стало слишком поздно.

Фамильяры и Банши вскарабкались Ориону на спину. Симеон двинулся первым, Орион за ним. Конь-огонь сделал лишь несколько шагов, и Элдвин обернулся помахать на прощание обитателям деревни. Но деревня уже скрылась за зелеными кронами: волшебный лес спрятал ее от чужих глаз.

Теперь отряду предстояло полагаться не только на познания Ориона, но и на чутье морды-ищейки.

Отряд вступил в более темную и тернистую часть леса; деревья здесь росли так близко друг к другу, что Ориону приходилось протискиваться между ними. Конь-огонь больше не грохотал по земле копытами; теперь он двигался скрытно среди полуденных теней и ступал совсем тихо, опасаясь привлечь внимание чутких росомах. Морда-ищейка отчаянно принюхивалась – будь она настоящей мордой с пастью, непременно еще и рычала бы. Росомахи, должно быть, совсем близко.

Вот Орион остановился, и Банши, которая подрядилась идти на разведку, соскочила вниз. Она прикрылась ветками с ягодами и сухими листьями, чтобы отбить запах, и обернулась невидимкой.

Элдвин и остальные молча ждали. Каждый раз, когда Гилберт пытался прервать напряженное молчание, Скайлар прикрывала ему рот кончиком крыла. Прошло лишь несколько минут, которые показались часами, и вот Банши снова появилась среди них. Элдвин даже шороха в ветвях не слышал.

– Их там пятеро, как раз за тем лесистым гребнем, – сообщила обезьяна. – Тот, что выглядит как вожак, более поджарый и подвижный.

Элдвин, Скайлар и Гилберт переглянулись. Они-то сразу поняли, о ком идет речь: Лотар, вожак росомах-головорезов. Фамильяры уже встречались с ним в Подгорном питомнике. Росомахи явились туда к птицам, умеющим вызывать иллюзии, с той же целью, что и в деревню рогомышей, – завербовать их на службу к Паксахаре. Элдвин содрогнулся при мысли о Лотаровых окровавленных клыках и додекагоне у него на лапе.

– Думаешь, мы справимся? – спросила Банши у Ориона.

– Если наляжем дружно, точно справимся, – заверил конь-огонь. – Но ранения и даже жертвы не исключены.

– Росомашьи ранения и жертвы меня ни капельки не волнуют, – бодро объявил Гилберт.

– Но я имел в виду нас, – уточнил Орион.

– Вот я и говорю, что еще не поздно отправиться в Бездноватый каньон, – вздохнул Гилберт.

Скайлар погрузилась в глубокие раздумья, а потом глаза у нее вспыхнули. Элдвин вздохнул с облегчением: значит, у нее созрел план. Сойка разъяснила, в чем его суть, и все сошлись на том, что лучшего похищения придумать нельзя.

Не теряя больше времени, отряд разделился. Элдвин направился дозорным к лесистому гребню. Оттуда ему хорошо были видны росомахи: они устроили пиршество над останками какого-то зверя – теперь уже и не разобрать какого. Двое сцепились из-за аппетитной бедренной кости.

– Эй, это мое! – донеслось до Элдвина.

– Это я его завалил! – возражала вторая росомаха.

– Дайте-ка я разберусь, – произнес третий голос, слишком хорошо знакомый. Лотар растолкал своих приспешников и сцапал сочную косточку.