Виталий Бушун - Будь здоров

Дед приостановил меня, сказав.

— Вино заказывать не надо. У нас на этот случай другой бочонок прихвачен. Домашний. Трехлетней выдержки. Можно его принесут?

Получив согласие, Кравилон выглянул в коридор. Через минуту незнакомый парень внес такой же по виду бочонок и водрузил его на стол. Дед с Норбиано стали над ним шаманить — соскоблили смолу, вытащили пробку, прикрутили краник и начали укладывать бочонок на какую-то деревянную конструкцию. Я спустился в ресторан и сделал заказ с доставкой в номер. Вернувшись, застал благостную картину семейства, чинно восседающего за столом. Возле каждого стояла резная деревянная чарка, наполненная домашним бардиньяком; на деревянном блюде посередине стола аппетитно возлежали вяленые колбаски; в деревянной же чаше — маринованные овощи; прямо на столе — каравай домашнего хлеба.

— Видишь, внучок. Говорил я тебе, что такой человек, как наш лекарь, без угощения не отпустит! — снова подмигнул старичок.

Кто кого угощает — еще неизвестно — подумалось мне.

Как не воспользоваться случаем? Я достал амулет и торжественно вручил его Норбиано.

— Это уникальный целительский амулет. Как он у меня оказался — долгая и не интересная история. Теперь я дарю его тебе. Этот амулет позволяет быстро залечивать раны и сращивать кости. Но, помни, Норбиано, не разменивайся по пустякам. Каждое быстрое излечение состарит тебя на тот же срок, который необходим для обычного. Если через десяток лет не хочешь оказаться беззубым стариком рядом с молодой красавицей женой, то будешь им пользоваться только тогда, когда что-то серьезное будет угрожать твоему здоровью. И еще один момент — амулет не заменит лекаря. Если ты используешь его, чтобы зарастить, например, перелом, не вправив кости, — они так и срастутся. Если не вытащить стрелу — так со стрелой и заживишь рану.

Настала очередь егеря лепетать, что такой дорогой подарок он принять не может. Тогда я напомнил ему слова деда — подарок от чистого сердца принимай с чистым сердцем. Я присел за стол и поднял свою чару.

— За здоровье!

Все с энтузиазмом поддержали и…, процесс пошел. Помню тот вечер урывками — значит, праздник удался. Вот я Норбиано доказываю, что Протису наливать нельзя — он еще мальчишка для таких крепких напитков. Почему-то мне возражает дед, утверждая, что он в свои шестнадцать… или пятнадцать…, а может и вовсе в двадцать еще и не такое пил. Потом вместе со своими охранниками — откуда они взялись понятно, а как удалось их уговорить? — пою что-то грустное про любовь егеря и контрабандиста к девушке из горного селения. Они пошли биться за свое счастье и:

Протис плакал и кричал, что оба влюбленных идиоты — надо было договориться и дать возможность девушке выбрать. А он поумнел! — мельком подумал я. Вот что народное творчество делает с чистыми душами… — за это надо выпить!

Потом я с упорством пьяного пытался выяснить: почему они не продали бочонок, чтобы заплатить лекарю? Старик смотрел на меня как на дитя несмышленое и терпеливо в сотый раз повторял: «Боги гневаться будут — продавать такое нельзя! Продашь — весь род захиреет, ибо только милостью Бога Гор или иначе Горного Старца можно прожить в горах».

Утром я встал свежий, как роза в капельках росы. В отличие от розы я был весь в поту, но в полном порядке — умное тело всю гадость вывело из организма за ночь, а бессознательное все качественно сбалансировало. Постельное белье, правда, пришлось поменять, а мне самому основательно отмокнуть в ванной.

Еще четыре дня прошли своим чередом. Население болеть категорически не желало, а мелкие травмы, ушибы и порезы можно просто не считать. Единственной отрадой в скуке провинциальной жизни были мои тренировки в сборке шара. Сначала мне требовалось около двух часов, чтобы придти в нужное состояние и правильно настроиться: потом это стало получаться все быстрее и быстрее. Главное, что я понял — необходимо особым образом настроиться на выполнение задачи. То есть правильно сообщить своему бессознательному, какой результат требуется получить и четко прояснить условия. В данном случае — из имеющихся узоров сложить фигуру. Для эксперимента, я добавил еще два произвольных узора к тому самому десятку и с любопытством, как зритель в театре, наблюдал за попытками моего бессознательного слепить из этого шар. Долго ничего не выходило толкового, но, наконец, вторая моя, неосознаваемая, часть решила, что лишние детали можно проигнорировать, и сделала шар, оставив два ненужных узора висеть рядом с ним. Тогда я, наоборот, сформировал только восемь узоров и опять поставил задачу собрать шар. Здесь я уже четко сформулировал требование, если невозможно выполнение задачи с уже имеющимися узорами, то необходимо сформировать недостающие. С решением этой проблемы пришлось основательно повозиться.