Люк Скалл - Меч Севера

Райдер отступал, пытаясь одновременно вставить в лук другую стрелу, в любое другое время это здорово впечатлило бы любого зрителя. Кейн не стал медлить, восхищаясь его мастерством. Он бросился прямо на Райдера, стремясь добраться до лучника прежде, чем тот выпустит стрелу. Бродар успел вовремя, и преступник, ставший королевским гвардейцем, обратился в бегство, чуть–чуть запоздав. Двуручный меч Кейна рассек бы его надвое, но именно в этот миг один из дикарей прыгнул на него и помешал атаке. Вместо того чтобы снести Райдеру голову, Кейн отрубил ему оставшееся ухо. Хрящ с кожей полетели в одну сторону, Райдер понесся в другую, оставшись совсем без ушей и совершенно не в восторге от случившегося, судя по его яростному вою.

Прыгнувший на Кейна дикарь оказался более искусным бойцом, чем его спутники. Кейн обменялся с ним несколькими ударами, пока старый горец не разобрался со своим противником и не покончил с ним, всадив клинок в грудину с неприятным треском.

Вытащив меч из тела дикаря, Кейн оценил положение. Не попытаться ли догнать Райдера, пока ублюдок не удрал, подумал он, но решил, что это маловероятно: он сражался лишь несколько минут, а дышал уже с трудом и усомнился, что пробежит больше ста ярдов, не обессилев окончательно.

— Что ж, это было легко, — объявила Яна Шах Шан, отряхивая руки.

У ее ног лежало без движения не менее четырех дикарей. Кейн осматривал своих друзей, убеждаясь, что все остались целы.

Когда его взгляд упал на Джерека, Бродар похолодел.

Волк смотрел на него со странным выражением на лице. Это была печаль в сочетании с бешеным гневом. На мгновение Кейн был сбит с толку, но затем припомнил свою перебранку с Райдером и с ужасом понял, в чем дело.

— Ты сказал мне, что они собирались убить мою семью, — сухо прошептал Джерек плоским, лишенным выражения голосом. — Ты сказал мне, что наткнулся на них, когда они поджигали дом.

— Джерек, — начал Кейн, подыскивая слова.

Но слов не было. Райдер сказал все, что нужно. Гнусную ложь, которая копилась годами, десятилетиями, выставили напоказ, и все ее уродство, до последней капли, проявилось в том страдании, что Бродар видел сейчас на лице Джерека.

— Ты позволял мне думать, что влез в это дело, чтобы попытаться спасти их, — проскрежетал Волк. Он шагнул к Кейну, не сводя угольно–черных глаз с его лица. — Двадцать пять лет ты позволял мне верить лжи. Двадцать пять гребаных лет.

— Послушай, это было не так. Я бежал туда в поисках убежища. Я не знал, что они подожгут дом. И я вернулся за тобой. Я вернулся за тобой и твоей семьей…

— Да пошел ты! — рявкнул Джерек. В его голосе прозвучало страдание, которого Кейн не слышал прежде, он и представить себе не мог, что этот грозный воин способен его испытывать. Я рисковал ради тебя своей жизнью столько раз, что и сосчитать невозможно. Я думал, что у меня перед тобой долг. Выходит, ты обращался со мной как с дрянью. Пошел ты!

Джерек…

Волк налетел на пего в мгновение ока. Стальные топоры обрушивались на него с ужасающей скоростью — это был настоящий шквал губительных ударов, которые в считаные секунды покончили бы с менее искусным воином.

Бродар Кейн блокировал все удары, перехватывая сначала один топор, затем другой, и лезвия, соприкасаясь, пели пронзительную песнь стали. На мгновение их оружие сцепилось. Взревев, Кейн оттолкнулся, и воины разъединились.

— Я думал, мы друзья, — проскрежетал Джерек, и в его голосе звучала печаль. — Я думал, мы — братья. Ты использовал меня, как дурака, Кейн. Один из нас не уйдет отсюда живым.

— Остановитесь! Перестаньте драться! — крикнул им Брик.

Дети расплакались. Кейн перехватил взгляд янтарных глаз Хрипуна, округлившихся в замешательстве. Лицо Яны, пораженной происходящим, побледнело. Взгляд Волка полыхал яростью и сулил смерть, Кейн видел это прежде несчетное множество раз. Но он — Меч Севера, и смерть была ему знакома, как старое одеяло.

Джерек снова налетел на него ураганом рубящих, жалящих топоров, бесчисленные удары которых сыпались градом со всех сторон, и каждый удар был просто сокрушительной силы. У Кейна заболели руки от непрестанных блоков, которые он вынужден был ставить, в глазах, старавшихся уследить за атаками, все расплывалось от напряжения. Он увидел возможность для встречного удара, который сразил в прошлом бессчетных противников, и в отчаянии стал ловить момент, дожидаясь, когда Волк совершит ошибку и станет уязвимым для этого смертоносного удара.