Джульет МакКенна: Удача игрока

Исмения зажала руками рот, чтобы заглушить испуганный крик.

– Джирран?

Кейсил посмотрел на обнаженного мужчину, приникшего к земле. Его волосы и борода там, где их не спалил огонь, были спутаны от грязи, тело вымазано непонятно чем, на ступнях багровели отвратительные язвы, на руках – кровоточащие волдыри. На одном пальце не хватало ногтя, он опух и гноился.

– Думаю, да, – вымолвил наконец Кейсил.

Услышав его голос, несчастный поднял голову. Лицо его с приоткрытым ртом было пустым, на потрескавшихся, покрытых коркой губах блестела слюна. Но ужаснее всего были глаза, как всегда, голубые, но такие же бессмысленные, как только что открывшиеся глаза скулящего щенка.

– Я думала, он мертв, – прошептала Исмения. – Я думала, Мэвелин потребовала то, что ей причитается, чтоб он сгнил!

– Похоже, Мизаен решил оставить его себе. – Кейсил погрыз ноготь большого пальца. – Ну, что будем делать?

– Где ты его нашел? – Исмения удивленно покачала головой.

– Он бегал вокруг рудников. – Кейсил содрогнулся. – Я думал, это какой-то голем, слепленный из травы и грязи, пришел искать непослушных детей.

Горец мрачно засмеялся, и убогое существо подняло голову, чтобы его передразнить. Смех получился хриплый и ужасный.

Кейсил замахнулся, но ударить не смог. Он отвернулся, весь дрожа, несмотря на горячее солнце. Исмения посмотрела на пустую оболочку человека, снова тупо уставившуюся в никуда.

– Что ты предлагаешь делать?

Кейсил исторгнул тяжелый вздох.

– Думаю, мы можем подержать его здесь, на выработках, какое-то время, вымыть, накормить. – Он с отвращением посмотрел на язвы, к которым цеплялись личинки мух. – Если б дело касалось только меня, я бы и пальцем не шевельнул, мама. Я бы прогнал его и благословил этот день, но Эйриз…

– Ты думаешь, Эйриз нуждается в нем? – Исмения резко повернулась. – Ты думаешь, Эйриз, после того как Шелтий напугали ее до полусмерти, прежде чем объявить невиновной, ты думаешь, она нуждается в этой развалине, которая лишит ее надежды и жизни, и именно тогда, когда она должна заботиться о своем ребенке? Нет, Эйриз не нужно ничего знать. Ты никогда не расскажешь об этом, ты не проронишь ни звука, даже на смертном одре, даже когда солнце зашевелит твои кости в день Солнцестояния. – Исмения замолчала, сгорбив узкие плечи. Ее руки тряслись, и она отчаянно сжимала их, чтобы унять дрожь.

Кейсил заключил мать в свои сильные объятия, ее выцветшие волосы разметались по обтрепанному воротнику его рубахи. Постепенно дрожь прошла.

– Так что мы будем делать?

Мягко высвободившись, Исмения сочувственно похлопала сына по плечу и поправила шнуровку на его рубахе.

– Он должен жизнь нашему долу, верно?

Кейсил набрал в легкие побольше воздуха, прежде чем ответить.

– А ребенок Эйриз?

Исмения покачала головой.

– Это совсем другое. Тот ребенок – дар ее крови, и пока она тоскует по Джиррану, она вряд ли приведет другого в свою постель. И почему он не умер у фесса Тейва? – внезапно разъярилась женщина. – Мы показали бы ей тело и покончили с этим.

– Тогда горе могло бы убить ребенка в ее животе. – Кейсил покачал головой. – Только надежда, что Джирран еще жив, спасла ее. Ты сама так сказала.

– Значит, мы отнимем у нее эту надежду? Если она разрешится от бремени еще в этом сезоне, ребенок не переживет зиму. – Исмения сдернула с головы вышитый платок и скрутила его в руках. – Он должен жизнь этому долу, – тихо повторила она. – Если б не он, мой Тейро, мой малыш, был бы еще со мной. – Она сморщилась, будто собиралась заплакать, и уткнула лицо в луговые цветы на белом полотне.

Кейсил стер ее непрошеные сердитые слезы и потянулся к рукам матери, но когда Исмения подняла глаза, они были сухие и решительные.

– Он должен жизнь нашему долу, и мы ее потребуем.

– Мы имеем на это право, верно? – осторожно уточнил Кейсил. – Это милосерднее, чем позволить ему бродить и умереть от голода или лихорадки.

– Я не хочу быть милосердной, – горько сказала Исмения. – Мэвелин свидетельница, я хочу бросить его воронам! Нет, он лишен права на жизнь, и нам лучше знать, что он мертв, нежели ждать, когда он поскребется у ворот, точно блудный пес, вернувшийся домой.

– Сюда он дорогу нашел один Мизаен знает как, – согласился Кейсил с отвращением.

Исмения потянулась к обожженному солнцем плечу, на которое падали сальные волосы, но отдернула руку.

– Я к нему не прикоснусь, – пробормотала она. – Кейсил, найди мне палку и возьми себе молоток или что-нибудь в этом роде. Я знаю, куда идти.