Дэвид Билсборо - Сказание о страннике

— Ну, с мечом-то они худо-бедно управляются, — заметил Паулус.

— И частенько сведущи в магии, — добавил Катти. — К ним просто попасть, вот в чем штука. Никаких вступительных испытаний; всех берут: женщин, сектантов, греллов — всех подряд, без разбору: кто знает, какая у них магия?

— Говорю вам, настоящие воины их в два счета одолеют, — настаивал Нибулус. — Если застать их врасплох...

Болдх смотрел, как предводитель проводит латной рукавицей по кромке лезвия Анферта, и думал: старина купился на собственную сказку. Нибулус впервые так заговорил.

Болдх осторожно ощупал струпья и волдыри на своем лице.

— Ну, кое-какой магией они точно владеют, — едва слышно произнес он, неуверенный, позволено ли ему уже говорить, — и не хотел бы я ещё раз ее испытать.

Нибулус кинул взгляд его ожоги. Хотя пеладан до сих пор настаивал, чтобы, как только они выйдут из Великандии, этот трусливый предатель покинул отряд, за прошедшую неделю гнев его изрядно поубавился. Нибулусу не раз приходилось видеть трусость; и каждый раз ему приходилось немилосердно ее вырубать. Но никогда прежде не избавлялся он от шестой части войска; ведь толох состоял из пятидесяти тысяч воинов — восемь тысяч четыреста человек просто так со счета не спишешь.

— По-моему, заживает, — высказался пеладан. — По мне, так их оружие куда как опаснее магии.

— Он лишь едва меня задел, — напомнил ему Болдх. — А у них ведь есть и другое магическое и отравленное оружие.

— Отравленное, да — согласился Нибулус. — От этого вулжа за двадцать шагов фоссегримом несло.

— Могу подтвердить, — мрачно пробубнил Эппа. — Уж я-то поближе находился.

— Речные хогеры всегда были хитрыми, помешанными на алхимии гаденышами, — вставил Паулус, вспоминая чакрамы Флекки.

— Но разве мы видели магию? — продолжил Нибулус. — Ошпаренное лицо Болдха в коросте... допустим. Но что касается остальных, якобы магических, устройств, о которых распространялся тот малый... что ж, у нас есть лишь его слово — слово вора, учтите.

— А как же та штука с раструбом, которую он направлял на тебя? — спросил Лесовик. — Сколько ни смотрел, так и не понял, как она работает, но тот разбойник выглядел весьма уверенным.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — беззаботно отозвался пеладан.

— Штука с растубом? — переспросил Катти. — Вы о чем?

— Так ты не видел? — спросил Нибулус — Ну конечно, какой я дурак, совсем забыл, ты же был слишком далеко. — Он смерил Тивора пристальным взглядом. — Нет, я слышал о таких, много лет назад у перевала Трондаран, но забыл, как они называются. То ли «мушки», то ли «мешки»...

Катти на миг задумался.

— Мешки? Мушки? Только не это! Только мушкетона нам не хватало! Ненавижу ружья! Ох, Нибулус, боюсь, ты прав насчет Тронда'рана; мушкетоны делают где-то в горах — это как-то связано с огнем драконов, кажется, но я их в руках не держал и понятия не имею, как они работают. Только уж поверь, не желал бы я, чтобы эту штуку направили мне в лицо. — Он выглядел всерьез обеспокоенным. — А Танцующий клинок полугрелла?.. Я встречал похожие, и впечатлений хватило с лихвой — больше не хочу.

— И не забывайте про дракессу, — заметил Болдх. — Похоже, она умеет читать мысли.

— Смотри, как мы разговорились! — даже не глядя на Болдха, процедил Нибулус. — Да она не читала мои мысли, просто догадалась. Тоже мне, умение. Любой, у кого есть глаза, скажет вам, что я не из тех, кто сдается.

— Как бы то ни было, — с содроганием заметил Эппа, — она дракесса, а они обладают чарами...

— Да только она из Божгода, — заметил Катти. — Мне частенько доводилось иметь дело с их народом: вот в Гульхеме, так там умеют читать мысли, это да. А в Божгоде — так, любители. Она-то не представляет угрозы, а вот тот важный тип... Освиу, как его там... Вот он меня беспокоит. В нем точно сила есть.

— Брат Освиу Гарротика, — напомнил Эппа. — Да, согласен, я тоже почувствовал, что от него исходят какие-то неведомые мне доселе чары. Как от рогра Ольхора. Не сомневаюсь, он знает множество темных заклятий. — Сжав свой амулет, жрец принялся нервно постукивать по нему кольцом.

Нибулус фыркнул и расправил плечи.

— Он вор! Какими бы чарами он ни владел, меч его одолеет. Как любого другого слабака ольхорианина.

— Не думаю, что он ольхорианин, — попытался встрять Болдх. — Не совсем. Кто-нибудь заметил руны на его плаще? Ольхор, Эрса и Куна. Что скажете?

— Орден кардинала Салота, верно? — спросил Финвольд.

— Точно, я совсем забыл. У кого какие догадки? Катти?