Это была Фэй, золотая крылатая девочка. Волна длинных, ниже пят, волос цвета огненного золота лежала рядом с ней на земле. Фэй спала и счастливо улыбалась во сне. Рядом с ее щекой на земле стояла пара туфелек – точно таких, как были нарисованы на картине, изображающей императрицу Феникс.
А в хрустальном шаре по-прежнему плавали золотые рыбки. Только одна из них была обыкновенной, без иероглифа желаний на боку. Время от времени эта рыбка приближалась к той стенке шара, что была обращена к Фэй, и любовалась девочкой.
Отец Фэй схватился за голову.
– Что я скажу ее матери!
Остальные братья тихо засмеялись.
– Ничего страшного не случилось. Просто твоя дочь добилась своего… Чего нельзя сказать о нас. Впереди еще долгий путь. Как ты думаешь, нам стоит доставить этот шар в Пу-И, в дом, где мы живем?
– Очень хорошая мысль, – согласился отец Фэй. – В таком случае – в путь.
– А как же Конан? Мы ведь не можем бросить его! – возразил другой крылан.
– Конан вполне в состоянии позаботиться о себе сам. Жил ведь он как-то без нас все эти зимы! А вот рыбки нуждаются в нашей помощи. Не забудьте, нам еще предстоит разыскать червячков…
– Они согласны кушать раскрошенные лепешки, – пробормотала Фэй в полусне.
– Откуда ты знаешь? – строго вопросил ее отец.
– Она мне сказала… – Фэй открыла глаза и улыбнулась. – Какое прекрасное утро, папа! Как тебе нравятся мои новые волосы?
* * *
Пока пагода и стонущие ученики оставались во власти мартышек, а Тин-Фу размышлял о своих ошибках и новом пути к совершенству, Инь-Тай и Гун покинули стаю.
– Мне надоело верещать и бесноваться, – признался Гун. – Мне хочется опять погрузиться в изучение иероглифов. Как хорошо жилось нам у учителя Тьянь-По! Он показывал нам разные стили написания иероглифов, объяснял значение мудреных значков, рассказывал, как много смыслов может передать единственный штрих кисти! Разве это не было изысканным?
– Ты прав, – соглашался с ним Инь-Тай, – Конечно, ласки прелестных мартышек очень хороши, но хочется иногда, чтобы к тебе прикасался кто-нибудь гладкий, безволосый… с шелковистой кожей… Хотя иные и обладают приятной шерсткой, но она все же сальная… Я понимаю, это нужно для того, чтобы отталкивать от кожи влагу, но все-таки…
– Ты думаешь только о женщинах! – упрекнул товарища Гун. – Разве ты не скучаешь по мудрости?
Инь-Тай глубоко вздохнул.
– Конечно, скучаю!
– В таком случае, нам следует оставить животных и вернуться к людям! – решительно произнес Гун.
– Но как мы это сделаем, коль скоро мы – мартышки? – удивился Инь-Тай.
– Мы подберемся к золотым рыбкам с иероглифом желаний и попробуем прочитать его, чтобы вернуть себе человеческое обличье! – объявил Гун. – Уверен, у нас это получится!
И две мартышки отделились от бесчинствующей стаи и стали разыскивать хрустальный шар. Они обошли всю пагоду, заглянули повсюду, но везде их ждало ужасное разочарование. Шара с волшебными рыбками здесь не оказалось.
– Где же он? – бормотал Гун.
– Должно быть, Конану удалось похитить его, – предположил Инь-Тай.
– Либо его унес с собой учитель Тин-Фу, – добавил Гун.
И они, убитые печалью, ушли в лес, чтобы отыскать там учителя Тин-Фу и попробовать выведать у него – где находятся волшебные рыбки.
Учитель Тин-Фу обнаружился на склоне горы совсем недалеко от пагоды. Он сидел на куче опавших листьев и рассматривал нескольких жучков. Жучки ползали по земле, явно преследуя некие цели. Учитель пытался постичь – какие.
Когда перед ним возникли две обезьяны, он поднял на них печальные глаза.
– Полагаю, вы – те самые дураки, что разлили масло в моей пагоде? – спросил их учитель Тин-Фу.
Обезьяны закивали головами и принялись верещать на разные лады, то вскидывая руки, то хлопая ладонями по земле и подскакивая.
– Да, это вы, нет сомнений, – заключил Тин-Фу. – Хотел бы я превратить вас обратно в людей. Так вы принесете ощутимо меньше вреда.
Обезьяны изобразили неописуемый восторг. От их ликующих воплей у Тин-Фу заложило уши, и он поднес к вискам ладони, чтобы спастись от шума.
– Нет, нет, ведите себя потише, иначе я не стану разговаривать с вами! – воскликнул Тин-Фу. – Глупые обезьяны. Вы разгромили мою чудесную пагоду! Вероятно, вы желали отомстить мне? Какое глупое желание! Поверьте мне, я – великий мститель. Я взял себе в союзники время и мудрость, и мой враг мертв, а мои желания исполнились.
Обезьянки выразили глубокую озабоченность. Одна из них даже попыталась изобразить на земле
Читать дальше