Дэн Ченслор - Оракул смерти

– Нет, – отвечал провидец. – Мне нужен отдых, как и всем другим. Обычно я просто сижу здесь и смотрю на свет. Мне почти не с кем поговорить – кроме тех, кто пытается заглянуть сквозь меня в будущее, как через дверь. Я рад твоему приходу.

– Сын герцога обречен? – спросил Конан.

– Мир соткан из тысячи случайностей, варвар. Порой человек думает, что перед ним развилка – а на самом деле, это конец пути, и его могильная плита станет дорожным камнем для тех, кто пройдет следом…

Кончик пальца провел по неясным отблескам света.

– Сын герцога Альдо может стать великим воителем. В двадцать шесть лет, он встретится в бою с Багряным Молохом – и умрет. Или одержит верх. В сорок один год, бросит вызов Мертвому Единорогу – и проиграет. Впрочем…

– Даже тогда у него будет шанс победить, – продолжил за Оракула Конан. – Небольшой, но вполне реальный. Иначе опытный воин не выйдет на поле битвы.

– Вижу, ты понял главное, – кивнул предсказатель. – Наша судьба не записана где-то в небесной выси, на божественных скрижалях. Она заключена в нас самих – так же, как в крошечном зернышке таится прообраз большого, гордого дерева. Порою от нас зависит, сумеем ли мы вырасти. Порой – от других людей.

– Сегодня я могу спасти этого ребенка? – Да.

– Объясни мне, как. Провидец рассмеялся.

– У тебя чистое сердце, варвар. Может быть, слишком чистое для нашего мира. Ты согласился помочь герцогу – хотя, уверен, он уже походя нанес тебе множество оскорблений. А теперь ты даже не задал мне главного вопроса…

– Какого?

– Стоит ли спасать этого ребенка? Я ведь не сказал тебе, кем он станет. Возможно, сейчас ты приводишь в мир демона, который прольет кровь сотен тысяч невинных. А если вспомнить, каков его отец – вряд ли на яблоне вырастет слива, Конан.

– Я не могу бросить младенца на смерть.

– Браво! Сам я не в силах вмешиваться в судьбы других. Порой я проклинаю этот запрет, наложенный на меня богами. Но чаще всего, я рад, что груз ответственности не лежит на моих плечах.

Он поднялся, и киммериец последовал его примеру.

– Запомни, Конан. Прежде, чем зайдет солнце – сын герцога Альдо умрет, и смерть его будет столь ужасна, что небеса содрогнулись бы – будь в них хоть капля сострадания. Ты можешь спасти его. А как – ты узнаешь сам.

– Так и сказал? – серые глаза Корделии расширились. – Нет, Конан, лучше бы я пошла.

Этот Проракул станет гораздо любезнее, если увидит, как его кишки вываливаются изо рта.

Киммериец отвечал рассеянно, почти не слушая ее:

– Мне показалось, он хороший человек, Кор-ди. Чем больше ты делаешь добра для других людей – тем яснее видишь свое бессилие помочь всем.

Девушка надулась. Она была уверена, что люди делятся не на хороших и плохих – а на живых и мертвых.

Альдо поднялся с большого серого камня. Герцог пошатнулся – ноги плохо слушались после целого дня, проведенного в пути. Стефан метнулся было к хозяину, чтобы поддержать его, но вэдюследиий момент так и не решился.

– Герой с печки бряк, – пробормотала Корделия. – Может, нам на носилках его нести?

– Рыцари Безансона живут в седле, – пояснил киммериец. – Идти пешком для них такой же позор, как для тебя – показаться голой на улице. Дворянская честь…

Корделия в ужасе стала ощупывать талию.

– Почему позор? – страшным шепотом спросила она. – Я что, потолстела?

– Варвар, – голос Альдо утратил самоуверенность, и более походил на кряканье престарелой утки. – Чем закончилась твоя разведка?

Конан не говорил герцогу, где был на самом деле. Краткая ложь лучше путаных объяснений.

– Мы можем продолжать путь, – сказал он. – Но вам лучше передать ребенка Корделии.

Альдо с некоторым сомнением глянул на ак-вилонку. Меч за спиной и два кинжала на поясе – заботливую няню обычно представляют не так. Пряжка в форме человеческого черепа доверия тоже не внушала.

Однако, подобно многим аристократам, герцог привык свысока относиться к женщинам. Он полагал, что их единственный удел – материнство и домашние хлопоты. Поэтому отдать ребенка на попечение девушки было для него так же естественно, как грубить слугам.

К тому же, он понимал, что скоро начнет спотыкаться, и тогда вряд ли удержит корзину.

– Кормить его нужно три раза в день, – важно сообщил он, передавая младенца – нимало не задумавшись, чем именно и как. Вряд ли он и сам знал.

– Грудью? – мрачно спросила девушка, и Конан понял, что в таком духе Альдо вряд сам ли доживет до вечера.