Что выросло, то выросло

Теперь у меня были двухкомнатные апартаменты. Вторую дверь я не особо заморачиваясь запечатал «Каменным щитом» с парой неприятных сюрпризов для любопытных. Так что первая комната стала чем-то вроде рабочей, а вторая спальней. Две кровати составил вместе, чтобы было удобней, еще оставил второй стул, а ненужную мебель телепортировал на первый этаж. Завтра ее куда-нибудь пристрою.

Ну вот, теперь можно и располагаться. На стол полетели бумаги и некоторые позаимствованные в Кардморской библиотеке книги (О! Давно я в книгу по языкознанию не заглядывал, надо хоть посмотреть, все там с атором из Тутта в порядке?). Сменная одежда отправилась в шкаф. Туда же положил все пузырьки-склянки. Артефакты закрепил на стенах в спальне. Сумки со всем остальным, что выкладывать я не стал, отправились под ковать. Теперь наколдуем маленький смерчик, чтобы вымести всю пыль паутину и здесь даже можно жить!

– Диран! – раздалось от двери. На пороге застыли Рин и Элиа, с удивлением разглядывая мое жилище.

– Нет ты посмотри на этого темного! – возмутился эльф. – Мы там ютимся в своих каморках, а он себе апартаменты отгрохал!

– А кто тебе мешает сделать то же самое? – изобразил удивление я.

– Так нельзя же! – кузен смотрел на меня как на злостного вредителя.

– Нам сказали – занимайте любые комнаты. Вот я и занял сразу две. Разве нам кто-нибудь запрещал?

Гости призадумались. Подобная трактовка чужих слов им как-то в голову не пришла. Но, судя по загоревшимся глазам, сейчас их фантазия развернулась. Одно радует, Элиа сама на подобные подвиги не способна, а то с нее станется потребовать себе все двадцать комнат. Так что если и будет кого-то просить «убрать стеночку», то этим кто окажется мой кузен. На мне – где сядет, там и слезет. Правда… Не думаю, что ей верноподданнические чувства позволят это сделать.

– Я переселяюсь! – наконец выдал светлый родственничек и шустро выскочил за двери. Девушка последовала за ним, отстав всего на мгновение. Спрашивается, и чего они приходили?

Завалившись на кровать, я слушал судорожное хлопанье дверей в коридоре. Видимо, друзья все же развили бурную деятельность по расширению территории. Пару раз пытались дернуть двери моей «спальни», но после болезненных вскриков на два голоса и сдавленного поминания темных, отстали. Немного подумав, я присоединил к своей территории еще и бывшую Ринову комнату. Мало ли, вдруг пригодится?

Правда, кровать оттуда пришлось опять же убрать на первый этаж в тренировочный зал. Ну да ладно, завтра, все завтра. Не знаю, как там расселились эти неуемные товарищи. В какой-то момент меня просто сморил сон. Я так и заснул не раздеваясь. Завтра будет не очень приятно просыпаться, но что поделаешь?

За вторым бокалом вина последовал третий, за третьим – четвертый, и к тому моменту, как солнце скрылось за горизонтом, между давешними друзьями пропали остатки былой холодности. Кто сейчас разберет, кто был виноват в провале восстания? Маршал ли, отдавший неверный приказ, или один из членов капитула Ордена, поступивший не так, как полагалось по уставу?

Пропала всякая холодность, а спор, меж тем, набирал обороты…

Слово цеплялось за слово… Уже наступила ночь… все отправились спать…

А утром разговор продолжился.

– А я тебе говорю! Миллинг не выстоит! Ты их оборону видел? Да в Айхарте бы за такую организацию…

– Ты не в Айхарте! – отрубил Ильрих. – И нас эти бои не касаются!

– Может и так, вот только они не выстоят.

-И что? Тебя это касается? Отлучение снято и можно со спокойной совестью отправляться в Империю. Здесь мы ничего не забыли.

– Это война… А здесь солдат – раз-два и обчелся. Если Милинг не возьмут штурмом, в осаде он продержится не больше суток. И пострадают мирные жители!

– Господин маршал… – тихо простонал Ильрих. – Я не видел вас больше десяти лет… И знали бы вы как вы меня замучили своей принципиальностью за прошедшие два дня!

Рон ухмыльнулся:

– То есть, господин представитель капитула Ордена, вы все-таки пойдете со мною?

– А у меня есть выбор, мать твою маргул?!

Минут через пятнадцать перед дверьми комендатуры стояла весьма странная троица: двое мужчин, точно не относящихся к представителям светлой магии, и худощавая девушка лет восемнадцати на вид, в жилах которой явно текла кровь эльфов.

– Интересно, нас, вообще, внутрь пустят? – задумчиво поинтересовался Ильрих, не сводя глаз с каменного льва, жизнерадостно распахнувшего пасть.