Олег Авраменко: Хозяйка Источника

- Я не обижаюсь, Дана. Я понимаю тебя. («Ах, если бы ты знала, как я тебя понимаю!» - мысленно добавил я). Наоборот, это я должен просить у тебя прощения за то, что сделал с тобой, что отнял у тебя любовь к достойному человеку…

- Нет, - твёрдо сказала Дана, вставая с кресла. - Не вини себя в том, чего ты не совершал. Ты ничего не отнимал у меня, ты просто подвергнул мои чувства суровому испытанию, которого они не выдержали. - Она подошла ко мне и взяла меня за руку. - Я даже благодарна тебе за это. Обычно испытание для любви начинается в браке, когда уже поздно что-либо менять, идти на попятную, - и слава богу, что я избежала такой участи. Теперь я свободна и не жалею об утраченной короне, которую почти что держала в руках.

- Совсем не жалеешь?

- Совсем… Ну, разве что немного досадно.

- А если я предложу тебе корону? - вдруг вырвалось у меня.

Это было так неожиданно для нас обоих, что мы несколько секунд потрясённо смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова.

Первой опомнилась Дана.

- Я откажусь, - ответила она. - И не только потому, что тебя провозгласили королём, подразумевая, что ты непременно женишься на Дейрдре. Для меня важнее то, что по-настоящему ты любишь её. Так ведь?

Я молча кивнул в ответ, всё ещё не в состоянии поверить до конца, что я мог сказать то, что сказал.

- Значит, - продолжала Дана, - ты успешно прошёл испытание… Во всяком случае, успешно проходишь его.

Одно испытание, с Бранвеной, я уже прошёл, подумал я, восхищённо глядя на Дану. И тут мне в голову пришла мысль, сразившая меня наповал: «Она так прекрасна! Я обожаю её!» Да, второе испытание мне предстоит потруднее первого.

Дана вернулась к креслу и снова села. По всем правилам приличия и здравого смысла она должна была уйти, но не сделала этого. Ей хотелось ещё немного побыть со мной, а я хотел, чтобы она подольше оставалась в моём обществе, даже несмотря на то, что в любой момент сюда могла заявиться Дейрдра.

Следующая мысль, посетившая меня, была глупее предыдущих, а если называть вещи своими именами, она была попросту пошлой. Я не собирался высказывать её вслух, но тут я перехитрил самого себя, позволив Дане УСЛЫШАТЬ то, о чём я только подумал.

Дана посмотрела на меня с таким несчастным видом, будто я предложил ей коробку её любимых шоколадных конфет, от которых она вынуждена отказаться, потому как бережёт свою фигуру.

- Я бы согласилась, - медленно произнесла она, - если бы не Дейрдра. Будь ты свободен, как я, я бы приняла твоё предложение в надежде, что когда-нибудь мы полюбим друг друга по-настоящему. Однако у тебя есть Дейрдра, а я слишком высоко ценю себя, чтобы стать твоей женщиной номер два, пусть даже ты - правнук великого Артура.

Я в замешательстве опустил глаза.

- Прости, Дана. Ты… Ты замечательная девушка. Ты совсем не похожа на Бранвену.

- А Бранвена согласна?

- Да, - после некоторых колебаний ответил я. - Зато я не согласен.

- Вот видишь. А прими я твоё предложение, ты бы сразу передумал. Я мало знаю тебя, однако достаточно для того, чтобы понять, что ты по натуре своей однолюб. Когда-то я бегала за Колином, но за тобой я бегать не стану, ибо, в отличие от него, ты любим Дейрдрой. Я не унижусь подобно Бранвене до того, чтобы пытаться увести тебя.

- Тогда почему вы с Дейрдрой не помиритесь? - спросил я.

- Мы обе хотим этого. Во всяком случае, я искренне хочу помириться с Дейрдрой, и в частности по этой причине я согласилась стать её компаньонкой.

- Ну, и как ваши успехи?

Дана вздохнула, затем улыбнулась.

- И смех и грех, Артур. Ночью мы добрые подруги, а днём - как две гремучие змеи.

- С чего бы такие перепады? - удивился я.

- Это Дейрдра так мстит мне, - объяснила Дана. - Ведь неприязнь между нами возникла по моей инициативе, из-за Колина, к которому Дейрдра всегда была равнодушна. Теперь она отыгрывается; так сказать, возвращает мне долги.

- А что же ты?

- А что мне остаётся делать? Я отвечаю ей той же монетой. Вот мы и грызёмся дни напролёт, хотя каждый вечер миримся, обещаем больше не ссориться, клянёмся в вечной дружбе - но с утра всё начинается по-новому. Первое, что мы делаем, проснувшись, так это находим повод для очередной размолвки.

Нет, подумал я, умом женщин никогда не понять, и судить их по мужским меркам так же нелепо, как измерять длину в килограммах. При всём своём рационализме, здравомыслии и практичности, они начисто отвергают обычную логику, противопоставляя ей нечто совершенно несуразное и непостижимое мужскому уму - так называемую логику женскую.