Ричард Морган - Сталь остается

Рингил кивнул.

— Значит, им понадобился свой человек в Болотном братстве. А не хочешь послушать, что случилось с Гиршем?

— Мне известно, что случилось с Гиршем. — С кровати донесся вздох. — Я стараюсь оставаться посередине, Гил. Не связываться слишком уж тесно ни с одной стороной, ни с другой. Это политика. Обычное дело.

— Ситлоу к политике отношения не имел.

— Ситлоу… — Грейс облизал губы. — Ситлоу был…

— Да, красив. Знаю. Ты сам мне сказал. То есть выразился как бы чужими словами, но я сразу понял. Просто не хотел признаваться, что балуешься с красавчиком двендой в Эттеркале. Тогда бы всем планам крышка. Интересно только, почему ты вообще о нем заикнулся.

— Думал тебя отпугнуть.

— Неужели? А может, боялся приобрести во мне нежелательного соперника?

— Просто не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.

— Ты это все время повторяешь. Посмотри хорошенько — кое-что со мной все-таки случилось. И могло быть хуже.

— Да. Извини. — Глаза полыхнули вдруг злостью. — Держался бы подальше от Эттеркаля, как я советовал, ничего бы и не было.

— Может быть.

Молчание объединило их, как трубка фландрина. В наступившей тишине стало проступать неизбежное.

— Ты был с ним в серых местах, — с горечью произнес Милакар.

— Был. — И хотя ответ уже читался в глазах Грейса, он все же спросил: — А ты?

— Нет. Говорил он о них много, но… Не знаю. Так и не собрались.

— Не огорчайся. Считай, тебе крупно повезло. — Он провел пальцем по шраму на скуле. — Тебе это кажется ужасным? Ты бы видел, что у меня внутри.

— Думаешь, я не вижу? — Теперь Милакар смотрел на него и даже едва заметно улыбался. — Тебе бы надо заглядывать иногда в зеркало. Как ты его убил? Красавчика Ситлоу?

— Мечом. Разрубил милое личико пополам.

— Ну… В этом ты весь, Гил. Стоит начать, и тебя уже не остановишь. Ты и меня пришел убить?

— Да.

— Мне жаль, Гил. Правда.

— Мне тоже. — Рингил посмотрел на висящий над кроватью шнурок. — Вызовешь своих ребят?

— А это поможет?

— Нет. Разве что умрешь не один, а в компании.

Милакар махнул рукой. Если он и боялся, внешне это никак не проявлялось.

— Тогда ни к чему. Столько впустую погубленных молодых жизней. Столько красивых тел. Я просто…

Он поднялся с кровати, очень проворно для своего возраста. Никакого оружия, только сила и ловкость уличного бойца. Рингил дал ему подойти и даже опустил руки — пусть думает, что у него есть шанс. Но когда Милакар был уже рядом, Рингил резким движением выбросил из рукава драконий нож и одним движением вогнал клинок Грейсу в шею. Второй рукой обхватил шею с другой стороны.

Так он и стоял, глядя в глаза бывшему другу, словно перед поцелуем. Кровь из перерезанной артерии стекала по пальцам и по руке и капала под ноги.

— У-у-у… — застонал Грейс. — Больно, Гил… Клянусь яйцами Хойрана…

Рингил держал его так, глядя в глаза, пока их не затуманила смерть. Потом вырвал кинжал, опустил руку, и тело тяжело, как мешок с мясом, свалилось на пол.

Мигнул голубой огонек.

Он обернулся.

И увидел себя в большом зеркале на противоположной от кровати стене.

Рингил вздохнул, подождал, пока придет облегчение, успокоится сердце, уляжется страх. Но ожидание затягивалось, а облегчение не приходило. Тот, что стоял в зеркале, усмехнулся. Рингил видел перепачканные кровью руки, напряженное, перечеркнутое шрамами лицо, мерцающие глаза. Выступающую из-за плеча рукоять Рейвенсфренда, верную кириатскую сталь. Кривой изгиб драконьего зуба в руке.

Тебе бы надо заглядывать иногда в зеркало.

Вот и заглянул.

Я знаю, что видел акийя. Знаю, кем ты можешь стать, если только захочешь.

Берег… существа на берегу, у кромки прибоя… странные хлюпающие звуки…

Они говорят о тебе.

И как последний удар молота, как направленный в цель клинок — предсказательница у Восточных ворот. Слова, пришедшие из памяти в Ибиксинри, когда он свалил Ситлоу на землю.

Битва грядет. Сойдутся силы, которых ты еще не видел. И битва эта сломит тебя и изменит.

Залетевший через открытое окно ветерок принес запах соли.

Восстанет темный властелин, приход его вещает ветер с болот.

Восстанет темный властелин…

— Вот оно как, — прошептал Рингил.

Муслиновые шторы колыхнулись, ветер пронесся по притихшей комнате. Рингил вытер руки и кинжал о шелковые простыни, убрал оружие в ножны. Поправил на спине Рейвенсфренд, чуточку сдвинул рукоять.

Потом снова посмотрел в зеркало и понял, что не боится.