Ричард Морган - Сталь остается

Аркет вдруг пришло в голову, что она не стала возражать против предложенного Рингилом плана еще и потому, что ее верный боевой конь все еще лежит в гарнизонной конюшне и не поднимается.

— В тот день я видел людей, умиравших с улыбкой на лице. — Эгар качнул головой. — И это все Гил. Это он так нас настроил. И сам был среди нас, в самом пекле боя. Раздавал приказания, орал, ругался, сыпал шуточками. С головы до ног в крови. И знаешь, он был счастлив. Таким счастливым я не видел его ни до того, ни после.

— Прекрасно.

Наверно, он услышал что-то в ее голосе, потому что повернулся.

— Мы все правильно делаем, Аркиди. Что бы сегодня ни случилось.

Она вздохнула.

— Будем надеяться.

Из блокгауза кто-то вышел. Они оба обернулись и увидели Рингила. На гарнизонном складе тот нашел малость потертую кирасу, пару помятых наколенников и еще кое-что по мелочам. Все было разнородное, но сидело на нем очень даже неплохо. На плече висел щит. Секунду-другую Рингил стоял, молча глядя на них, и Аркет подумала, что он, может быть, слышал, о чем говорил Эгар.

— Теперь уже недолго, — угрюмо произнес Рингил. — Аркиди, у тебя, случайно, не завалялось немного кринзанза?

Она засунула руку во внутренний карман, вытащила завернутый в тряпочку кусочек и протянула ему через плечо.

— Все мои вредные привычки так со мной и остались. Я тебя не огорчила?

— Вовсе нет. Не хотелось бы, чтобы и ты изменилась вместе со всем прочим. — Он подержал кринзанз на ладони. Нахмурился. — Эти сволочи и впрямь больно шустрые. Я таким шустрым бываю после четверти унции этой вот дряни. Может, парням Ракана тоже захочется. Ты бы спросила.

Аркет фыркнула.

— С таким предложением я к ним обращаться не стану. Почитай Откровение, Гил. Это ж первостатейный грех, осквернение телесного храма и разрыв со своей духовной сутью. Парни и без того теряют ко мне остатки почтения, а если я еще попытаюсь сбыть им запрещенную дурь, то просто не смогу ими командовать.

— Если хочешь, я спрошу. Все равно идти к Ракану за шлемом, а моей репутации уже ничто не повредит.

— Поступай как знаешь. Ничего хорошего не выйдет. Ты имеешь дело с праведными, набожными людьми, живущими чистой жизнью и поклоняющимися в храме собственного тела.

— Звучит весьма эротично.

— Перестань, Гил. — Аркет огляделась, проверяя нет ли кого поблизости. — Только испортишь то впечатление, что произвел на солдат пылкой речью.

— Справедливо замечено. — Рингил посмотрел на Эгара. — А ты как?

Кочевник ухмыльнулся.

— Поздно, приятель. Мое впечатление уже не изменится. Я тебя знаю.

— Я говорю о крине.

Эгар покачал головой.

— Мне после него трудно дышать. Перебрал с этой дрянью весной сорок девятого. Вот когда худо было. Друзья Имраны притащили откуда-то. Наверное, раздобыли через знакомых при дворе, а я по неопытности дозу-то и не рассчитал. Жуть. С тех пор терпеть не могу.

— Ладно. — Рингил вновь повернулся к Аркет. — Я все-таки спрошу у Ракана. Попробую убедить. Может, спасу пару жизней.

Аркет кивнула.

— Хороший он тебе щит дал.

— Этот? Да, его запасной. — Губы Рингила тронула едва заметная улыбка. — Похоже, ему моя речь тоже понравилась. Может, не такой уж я и выродок.

Аркет попыталась придумать, что бы еще сказать. Хотя погода и улучшилась, ее снова начало подташнивать.

— Отличная была речь.

— Верно, — хмыкнул Эгар. — Неплохая для педрилы.

Тут они все рассмеялись и смеялись еще долго. Пока было время.

Ранние холодные часы перед рассветом.

Рингил сидел на невысокой стене у реки. Крин расползался по жилам, просачивался через клапаны сердца, воздвигая между ним и миром невидимую стену. Ожидание слишком затянулось. Возбуждение, охватившее всех с наступлением сумерек, понемногу оседало и в конце концов сошло на нет уже после полуночи. По-другому и быть не могло, ни один воин не в состоянии поддерживать его долго. Напряжение, зудящая готовность драться и даже страх через какое-то время слабеют и притупляются. Не обращая внимания на то, что делает крин с его телом, Рингил каждую пару часов втирал в десны очередную щепотку зелья. Теперь он уже задавался вопросом, не было ли это ошибкой.

— Голубой огонь! Голубой огонь! Они идут!

В голове мгновенно прояснилось. Рингил соскочил со стены — вышло немного неловко, наверное, отвык двигаться в доспехах — и схватил щит. Закинул на плечо, нахлобучил на ходу шлем и побежал по главной улице. Сталь тихонько пропела, высвобождаясь из плена ножен, и губы дрогнули в улыбке — знакомый звук. Свежий ветерок с реки подгонял в спину. От лодочного навеса долетел новый крик: