Валерий Иващенко: Чёрная вьюга

Солнце успело перевалить через верхнюю часть своего дневного пути, когда на живописно белеющей меж клёнов и тополей дороге из замка в город обнаружило оно огненным взором небольшую, но весьма живописную процессию. Первой непринуждённо шла весьма красивая молодая дама в этакого фантазёристого покроя платье, чуть рыжеволосая и весёлая. Следом семенила гоблинская служанка. Одною рукою она держала над госпожой зонтик от солнца, а другою успевала в пылу некой беседы живописно размахивать и даже иногда на что-нибудь указывать по сторонам.

Следом тащилась пара злых и потных стражников в лёгких доспехах и с короткими копьями на плече. По мнению светила, вот этим лучше всего было бы не таскаться, а оказаться под присмотром толкового целителя – уж очень они что-то выглядели худоватыми. Но приказывать или советовать этой маркизе солнце не решилось – вона у той какая волшебная аура пышная! Звезданёт чем по злобе, там и до полного затмения недалече…

– Ну скажи на милость, Нейзи – зачем мне было обдирать того эрла Витима до нитки? Я что, нищая?

Примечательные гоблинские ушки служанки задрожали от обиды, а сама она так всплеснула ручонками от негодования, что едва не заехала своей госпоже зонтиком по макушке.

– Скажете тоже, нищая! Шесть сундуков… да чтоб знал тот хвостатый, чтоб силу почувствовал! – голосок Нейзи причудливо вплёлся в ленивый шорох листвы притомившихся под зноем деревьев. – А как ещё его заставить уважать соседей?

Олеська мягко улыбнулась, краем глаза полюбопытствовав на кипящую от возмущения служанку. Кто б мог подумать, какие таланты скрываются в госпоже Нейзерим? Перевоплощение получилось практически полное – отчаянно рыжая шевелюра маленькой гоблинши так горела под полуденным солнцем, таким воодушевлением сияли её глазёнки, что заподозрить в той могучую волшебницу иного роду-племени было решительно невозможно…

– Небось, не обеднел бы тот рыб – жемчугов и кораллов диковинных натаскамши, сокровищ там каких с затонувших кораблей, – маленькую и отчаянно жестикулирующую гоблиншу оказалось не так-то просто смутить или сбить с пути истинного.

– Такие отношения подобны сжатой и удерживаемой в таком состоянии пружине, Нейзи, – мягко заметила маркиза. – Рано или поздно вырвется – и тогда врежет так, что мало не покажется. Или напомнить свежий пример из нашего с тобой общего прошлого?

Глаза гоблинши, и без того формой весьма сейчас круглые, совсем расширились от удивления. Однако, едва она вознамерилась разжать строптиво поджатые губы и выдать своей хозяйке хорошую отповедь, как споткнулась и едва самым позорным образом не растянулась на усыпанной песком и ракушечной пылью дороге. Понятное, дело, зонтиком своей госпоже причёску она таки испортила, но стоит отдать должное, весьма стоически вынесла наказание – настолько её распирало от желания высказаться.

Почесав пострадавшее место, по которому враз оживившиеся солдаты несколько раз плашмя врезали древками копий, гоблинша воинственно поддёрнула юбки и с достойным подражания стоицизмом вновь понесла над госпожой слегка помятый зонтик.

– Значит, ваша милость – не победить врага, но сделать его другом? А если вы на него всё ж озлитесь? – решимости молчать служанке хватило едва ли на десяток шагов.

Лёгкая улыбка вновь выползла на губы маркизы, отчего на щёчках самым легкомысленным образом обозначились ямочки.

– Нейзи, на моей совести вот этот город и ещё, согласно описи, пятнадцать деревень. И я обязана защищать всё это, блюсти порядок – разве могу я себе позволить личные чувства в такой ситуации? Свой долг леди я вижу именно таким…

Если двое сопровождавших госпожу маркизу солдат после этих слов переглянулись, еле заметно кивнули и приободрились, то служанка застыла на месте, словно её с ясного неба разразил неслышный гром. Глазёнки её хлопали, разинутый ротик свидетельствовал о крайней степени изумления, а сама она могла бы служить наглядным пособием на тему – как к людям… вернее, к гоблинам приходит понимание. Потому и неудивительно, что служаки с гоготом подхватили приотставшую малышку под локотки и живо доставили на положенное место.

Нейзи только тут опомнилась и сердито вырвалась из рук солдатни. Она выпрямилась, захлопнула рот и снова усердно принялась работать носительницей зонтика её милости.

– Умеете же вы удивить, мистрисс… – она была бы не самой собой, если бы по своей неисправимой болтливости не попыталась оставить за собой последнее слово.