Барбара Хэмбли: Башня Тишины

— Чудовище, — непонятно к чему сказал архимаг, — да, чудовище!

Снова повисла тишина, и мысли Кериса возвратились к пленнику Башни Тишины — тому полубезумному волшебнику с всклокоченными волосами и бородой, блистающими глазами, полураскрытыми толстыми линзами очков. Неужели человек, семь лет сидя в тюрьме, способен скрывать свою безумную энергию, да так ловко, что о ней никто и понятия не имеет? Керис в свои девятнадцать лет еще не встречал ничего подобного. Нет, думал воин, что-то здесь все-таки не то! Затем Керис стал думать о своем убывающем волшебстве. Ну как можно вынести такое человеку, чей дед считается самым могущественным чародеем Империи?

Неужели эти переживания в конце концов сведут его с ума?

Или это произойдет, как какое-нибудь неприятное наваждение?

Керис обернулся назад, чтобы попытаться угадать над вершинами холмов темную Башню.

— Ну вот мы и пришли! — радостно заметил архимаг. Керис посмотрел удивленно на яму в земле, на поваленный, стоявший когда-то тут памятный камень. Камень теперь тоже был оплетен ежевичными кустами. Соседний холм порос какими-то деревьями, там слышалось хлопанье птичьих крыльев, а в траве неподалеку кормились дикие кролики. Они некоторое время настороженно поглядели на путников, но, убедившись, что это явно не охотники, продолжили кормежку. Керис присел на край поваленного камня.

— Мы подождем здесь, — донесся до воина голос архимага, — пока темнота полностью не опустилась на землю!

Керис мог различить только силуэт деда в темноте, особенно заметны были его белые руки и лицо в обрамлении копны седых волос. Архимаг тем временем продолжал:

— А потом, дитя мое, мы возвратимся в Башню Тишины, и я сам постараюсь поговорить с Антригом Виндроузом!

Старик присел на камень рядом с внуком. Откуда-то он извлек пару черных перчаток — подарок прежнего Императора, еще до того, как он сошел с ума. Солтерис принялся было надевать их на руки, но затем вдруг передумал и запихнул обратно в карман.

— Ты что, замерз? — спросил деда Керис, но тот отрицательно покачал головой.

— Только устал! — сказал архимаг. Он снял со спины котомку и достал из нее краюху хлеба, голову сыра и два зеленых яблока. Хотя послушнику не положено есть во время службы — а Керис считал, что он сейчас как раз на дежурстве — но он все равно с благодарностью принял еду от деда.

Архимаг продолжал между тем:

— Ты, дитя мое, находишься в куда более сложной ситуации, чем я! Извини меня, дитя, но я все-таки должен поговорить с Антригом один на один, без свидетелей. И сделать это мне нужно как можно скорее. Если ему известно обо всех этих странных явлениях, то мне нужно все это разузнать от него. Иначе Святая Инквизиция воспользуется этим как подходящим предлогом и быстро расправиться с нами всеми! Ты же слышал, что они говорили сегодня…

Керис чуть не подавился куском хлеба.

— И в самом деле, я слышал! — признался он, — но я даже не подозревал, что ты там тоже был!

— Меня там не было! — старик улыбнулся, — но, понимаешь ли, волшебник может слушать все, что говорится возле подземных токов энергии! К тому же я старался в последние дни не спускать глаз с Костолома! — вздохнув, архимаг, стал жевать кусок сыра, — это моя старая проблема, — он снова вздохнул, — а причина стара, как мир — желание Церкви во что бы то ни стало подчинить нас своей воле! Потом-то они только ищут любого предлога! А кто ищет — тот всегда найдет! Они уже начали говорить, что в обществе, которое использует разные машины и чуть ли не каждый месяц изобретает новые орудия труда — не может быть место волшебству, что это просто фикция! Но, дитя мое, чтобы разрушить машину, нужно так мало волшебства! В волшебстве скопилось мудрость целых тысячелетий, и вдруг кто-то заявляет, что эти знания оказываются ненужными! Все началось тогда, когда была выстроена Башня Тишины! Тогда-то и появились все эти заклятия, самого разного назначения! Там есть такие, которые могут запросто сделать любого человека абсолютно нечувствительным к воздействию оружия и огня. Там есть и противозаклятья — то есть заклятья, действующее против других заклятий!

Архимаг снова печально вздохнул.

— Единый Бог Святой Церкви не является Богом для волшебников, — сказал он грустно, — как не является Богом для волшебников, — сказал он грустно, — как послушник при Совете Кудесников, тебе совсем не нужно оказывать внимание тому, что свято для этой Церкви! Когда-то в свое время Церковь взлелеяла свою плеяду волшебников — хаосу — и использовала их магическую силу для того, чтобы разгромить кудесников на Стеллитовом поле. Это случилось пятьсот лет назад. И им помогали другие волшебники. С одним из постулатов Церкви я согласен и горячо его поддерживаю — нужно пожертвовать благом немногих во имя блага всеобщего. И теперь, когда дают обет на верность Совету, это и подразумевается!