Олеся Андреева: Дочь Солнца

Я искал девчонок. Но так как магия у них была перекрыта, а они исчерпали свой запас, то вся толпа там, на поле боя превратилась для меня в одно энергетическое месиво, где все одинаковы и нет индивидуумов. Выделить кого-то из серой массы я просто не мог, столь одинаковыми они сейчас стали. Напрягать свое зрение — тоже пустая трата времени. Где их сейчас найдешь, когда там тысячи трупов? А посмотреть на них очень хотелось. Прямо-таки недержание эмоций какое-то. Пока лично не убежусь… убедюсь… В общем, пока лично трупами не полюбуюсь — не успокоюсь.

Так, а это что, там на горизонте? Что за чудо-юдо-птицы? Летят-то с какой скоростью. Нет, не птицы… Не похожи на птиц… Похожи на драконов. Драконы? Но откуда? Они вымерли тысячи лет назад. Это невозможно!

Сердце заколотилось. Неприятная догадка холодной змеей вползла в ум, окрутив его своим мерзким телом в несколько оборотов. Что-то меня подташнивает. Свет загоревшегося Солнца блеснул на чешуе, заставив меня зажмуриться. И тут же определились ауры девчонок яркими вспышками. Два потока горели далеко друг от друга. Загорелись, как само Светило. Невыносимо ярко. Я прикрыл глаза рукой, но свечение проходило даже сквозь кожу, плоть и кости.

Ауры девчонок слились в одну, расширяясь, набирая мощь. Что они делают? Луч пролетел до неба, сквозь тучи. С другой стороны вспорол землю и ушел к ее недрам. Я чувствовал дрожью под ногами энергию земли и волнением воздуха силу космоса. Они поняли, что надо делать. Тупые курицы, как они догадались? Кто вбил в их пустозвонные головы простую истину — объединиться?

Концентрация в воздухе отдавала электрическими разрядами. Преемницы Светила вбирают в себя всю энергию. Гигантская энергетическая воронка окутала всю Эрланту, засасывая в себя остатки моей силы. На мгновение все затихло. Ни звука не было слышно. Даже дыхание замерло. Неподвижная гармония воцарилась на Родной земле.

И взорвалось. Волна, огромная, всепоглощающая понеслась над равниной. Всего пара секунд и вот она здесь, расщепляет меня на молекулы…

Страшно умирать. Я давно ничего не боялся и тут понял, как же страшно бояться умирать. Сердце захлебывается, отбивая последний бит. И никогда так оно не билось. Никогда так не захлебывалось. Легкие задыхаются, хватая воздух. Мало чего осталось в нем от кислорода, пропитавшись ядами. Но никогда еще воздух не был так свеж и так сладок. Никогда еще легкие не наслаждались, наполняясь жизнью. Даже сквозь отхаркиваемую кровь, пыль на зубах, скатавшуюся грязь на губах хочется целовать эту землю.

Я плакал, как никогда. Даже когда отец отрекся от меня прилюдно. Даже когда умерла мать. Даже, когда я убивал женщину, которую любил. Ничто не стоит таких слез. Только жизнь. Только она, пролившаяся, как ливень и высохшая под выглянувшим солнцем.

Я не умер мгновенно, как могло показаться со стороны. Я замер в пространстве и времени. Замер от боли, боясь пошевелиться. Не знаю, где я находился в тот момент на земле ли или в небе. Распластанный в грязи или повисший в воздухе. Но больно было, как никогда. Боль взрывалась в голове ядерными бомбами. Я исчезал. И не будет мне шанса для перерождения. Вечное забвение. И не будет ничего из того, что я задумал. Даже помнить обо мне не будут. Поколение… может быть следующее будут рассказывать друг другу байки о том, что когда-то жил я. Да и что они рассказывать будут… Трепаться будут, моя жизнь обрастет кучей лжи. А я ведь хотел сделать, как лучше. Я рожден для великих действий… Для свершений…

Для изменений я был рожден… Пусть кто-то не понимал этих перемен. Куда им, обывателям, до величия? Они кроме запасов сена да гулянок в кустах ничего не знают. Дальше этого примитива им никогда не заглянуть. Потому и не понимают. Не поняли. Посчитали извергом. Убили. Даже кровь моя не впитается в эту землю. Потому что от крови и плоти ничего не осталось. Весь я развеялся мельчайшими частицами, не воспринимаемыми ни в энергетическом, ни в физическом плане. От меня ничего не остается. Никто не будет строить мне высочайший курган, и носить каждое утро свежие цветы.

Меня нигде не будет…

Забвение. Что может быть страшнее этого? Даже жизнь в состоянии камня не кажется столько опустошающей и обездвиженной.

Даже камень существует…

А я уже нет… почти нет…

Лисса

Высвободившаяся от взрыва сила полыхнула и полетела на нас. Наверное так со стороны выглядит взрыв водородной бомбы. Народ начал пялиться назад, думая, не пора ли ноги уносить. Но они стояли с нами. Перемешались все, не различая рас, не помня о происхождении и воспитании. Как равные, как единые, как полноценные мы стояли над нашими погибшими, оплакивая их. Драконы замерли в воздухе, как нарисованные. В этом была такая сила и такое единение, что не страшно было противостоять этой смертоносной волне.