Джон Рональд Руэл Толкиен: Хоббит, или Туда и Обратно

— Думаю, что всего лишь сильно ушибли по голове, — ответил Бильбо, — но на мне был шлем, да и череп не из мягких. Только у меня ноги до сих пор как бы соломенные.

— Я снесу тебя в лагерь, — сказал человек и легко поднял хоббита. Воин шел быстро. Еще немного — и он принес Бильбо к одному из шатров. Рядом стоял Гэндальф с рукой на перевязи. Даже кудеснику досталось, и во всем войске не было никого уцелевшего.

Когда Гэндальф увидел хоббита, радости его не было предела.

— Бильбо! — воскликнул он. — Какое счастье! И… я рад за тебя… Я уж было решил, что удача изменила и тебе. Битва была страшной, все чуть ли не пошло прахом. Но новости подождут. Идем, — и голос кудесника помрачнел. — Ты нужен.

Взяв Бильбо за руку, Гэндальф вошел в шатер.

— Вот, Торин, — молвил он у входа, — я его привел.

Там лежал весь израненный Торин Дубощит, а рядом — разбитые доспехи и зазубренная секира. Когда Бильбо приблизился, карлик взглянул на него.

— Прощай, добрый вор, — прошептал Торин. — Сейчас я уйду в обитель ожидания, и буду сидеть там со своими предками, пока мир не изменится. Я оставляю все золото и серебро; там, куда я отправляюсь, оно ничего не стоит… Прости мне мои слова, сказанные у ворот…

Бильбо с горечью опустился на колени.

— Прощай, Подгорный Государь! — сказал он. — Это было плохое приключение, если оно так кончается; такой утраты не заменят горы золота: я рад, что делил с тобой все опасности — это даже большее, чего мог бы заслужить любой из Бэггинсов.

— Нет! — вырвалось у Торина. — В тебе куда больше доброты, чем ты думаешь, дитя ласкового запада. Немного храбрости, благоразумия в меру… Если бы хорошая еда, смех и песни ценились превыше сокровищ, было бы жить веселее. К горю или к радости, я ухожу. Прощай.

Бильбо отвернулся и вышел из шатра, а потом, укутавшись в одеяло, он плакал, пока у него не осип голос, и не покраснели глаза. И прошло еще немало времени, прежде чем он смог прогнать грусть. «Хорошо, — сказал себе Бильбо наконец, — что я очнулся раньше. Жаль, что Торин умер, но мне легко. Ведь мы расстались друзьями. Ты, Бильбо, — олух, а еще заварил такую кашу с камнем. Все равно битва случилась, хотя ты изо всех сил пытался купить мир и спокойствие. Но, думаю, тебя нельзя за это винить».

Бильбо узнал о том, что произошло после того, как он потерял сознание, чуть позже; но это огорчило его больше, чем обрадовало; да и приключение порядком ему надоело. Хоббита тянуло домой. А произошло вот что. Орлы давно прознали про войсковые сборы гоблинов, ибо ни одно движение в горах не могло укрыться от их зорких птичьих глаз. И они тоже собирались в стаи под началом Предводителя орлов с Мглистых гор, а, учуяв издалека битву, птицы как нельзя вовремя примчались в долину. Именно они ужасали гоблинов, засевших на горных склонах. Орлы сгоняли оттуда их или сбрасывали вниз; и падавшие гоблины орали от страха и безумия. Птицы очистили гору сверху, а из низины подоспели люди и эльфы.

Но даже помощи орлов было мало. В последний час появился сам Беорн — никто не знал, как и откуда. Он пришел один, в медвежьем облике и казалось, что от гнева он вырос до небес. Его рев был подобен грохоту барабанов, и оборотень сметал с пути гоблинов и волколаков, словно сено или перья. Беорн кинулся в ряды врагов и прорвался молнией в окружение. Там он остановился, поднял с земли Торина, израненного копьями и вынес карлика из гущи битвы, — где на низком холме бились соплеменники Торина, защищая своих предводителей.

Однако Беорн вскоре вернулся, и ярость его удвоилась, поэтому ничто, даже оружие, не брало оборотня. Медведь перебил дружинников, швырнул оземь Болга и раздавил его. Гоблинов охватило отчаянье, и они разбежались в разные стороны. Зато их враги обрели надежду, и они усилили натиск на гоблинов, не давая им скрыться. Многих загнали в Быстрянку, а те, кто пытался бежать на юг или на запад, угодили прямо в непроходимые топи у Лесной реки, где и погибла большая часть гоблинского войска; те же, кто прорвался во владения эльфов, были убиты или пропали в кромешной тьме гиблых дебрей Черной Пущи. В песнях говорилось, что в тот день сгинуло три четверти от всех северных гоблинов, и в горах на долгие годы воцарился мир.

Гоблинов разгромили еще до наступления ночи, но когда Бильбо вернулся в лагерь, мало кто держался на ногах, почти все были ранены, многие умерли.

— А где сейчас орлы? — спросил хоббит Гэндальфа, закутавшись в несколько теплых одеял.

— Вернулись в гнезда, — ответил кудесник, — правда, некоторые все еще гоняются за гоблинами. Птицы все равно улетели бы отсюда с первым лучом солнца. Даин подарил их Предводителю золотую корону и заключил с орлами союз вечной дружбы.