Джон Рональд Руэл Толкиен - Хоббит, или Туда и Обратно

— А этих-то, пожалуй, больше, — сказал Том. — Явятся ещё, чтоб мне отупеть. Вот что это — много и совсем никого: нет больше врврхоббитов, зато карлики кишмя кишат!

— Согласен, ты прав, — рявкнул Берт. — Огонь притушить бы да спрятаться.

Так тролли и сделали. Едва карлик подходил и замирал от удивления при виде горящего костра, пустых кувшинов и объедков баранины — раз! — и у него на голове оказывался мешок, а сам карлик падал наземь. Так карлики очутились в вонючих мешках, пропахших бараньим жиром. Балин лежал рядом с Двалином, Фили и Кили попали в один куль, Дори, Ори и Нори — вповалку, а Оин, Глоин, Бифур, Бофур и Бомбур очутились у костра и чувствовали себя прескверно.

— Так им! — прорычал Том: Бифур, Бофур и Бомбур сильно расшумелись, оказав неистовое сопротивление, как, впрочем, и все карлики, когда им угрожает смертельная опасность.

Последним пришёл Торин, но его не застали врасплох, как остальных. Он уже понял, что дело с костром нечисто, и ему незачем было смотреть на ноги, торчащие из мешков.

— В чём дело? — спросил предводитель карлов, скрываясь в тени. — Кто посмел напасть на мою свиту?

— Тролли! — крикнул из-за дерева Бильбо, о котором совсем забыли в этой суматохе. — Они за деревьями, с мешками!

— Ах, вот оно что! — разгневался Торин, и прыгнул прямо к огню, прежде чем тролли успели что-то сообразить и схватить его.

Карлик выхватил из огня длинную пылающую головню и ударил стоявшего неподалёку Берта прямо в глаз. Разгорелся страшный бой.

Бильбо тоже пытался помочь Торину: схватил Берта за ногу, — в обхват с дерево, — а очутился в кустах, когда тролль лягался, швыряя в лицо Торину горящие уголья.

В ответ Том получил головнёй по зубам, и тут он взбесился. А Вильям подкрался сзади и накинул мешок на Торина, накрыв им карлика с головы до ног. На этом драка окончилась. Мешки с карликами были завязаны, и тролли уселись поодаль от них. И тут опять началась перебранка. Взбесившиеся от ожогов и синяков Том и Берт переругивались с Вильямом из-за добычи: поджарить на медленном огне, изрубить и сварить похлёбку или просто раздавить в лепёшку. У Бильбо, ободранного и исцарапанного, волосы стали дыбом и по спине забегали мурашки, но он не двигался: а вдруг услышат.

Тут-то и вернулся Гэндальф. Но его никто не видел. Наконец, после долгих споров, тролли решили, не без подачи Берта, заменить баранину карликами, но сделать это чуть позже.

— Вот ещё: ночь на это терять, — произнёс кто-то. Берт решил, что это сказал Вильям.

— Опять ты, Билл, за своё, — проревел Берт. — Времени хватит!

— А чего сразу на меня? — отнекивался Вильям, решив, что спор начал Берт.

— Да ты спорить начал! — рыкнул Берт.

— Прям ж таки! — отозвался Вильям, и всё пошло по-новому. В конце концов, карликов решили изрубить и сделать из них суп.

— Зачем их варить-то? — крикнул голос, который Вильям и Берт приняли за голос Тома. — Воды нет, а тут ещё к колодцу топай!

— Заткнись! — рявкнули Вильям и Берт. — Эдак до зари не кончим. Скажешь — сам иди за водой.

— Сам заткнись! — огрызнулся Том, решив, что это говорит Вильям. — Сам же начал! Не я же!

— Да ты — медная башка! — прорычал Вильям.

— От башки слышу! — проревел в ответ Том.

Опять началась потасовка, но стало ещё жарче. Наконец, тролли решили сесть на мешки и передавить карликов по очереди, а похлёбку из карлятины состряпать как-нибудь в другой раз.

— На кого сперва сядем? — прорычал голос.

— Лучше на последнего — огрызнулся Берт, которому Торин чуть не выжег глаз. Он подумал, что с ним говорит Том.

— Сам с собой не болтай-то! — рявкнул Том. — Хочешь сесть на последнего — сядь! А, кстати, который он?

— Этот, в жёлтых чулках, — проговорил Берт.

— А я сказал — в серых! — крикнул Вильям.

— Да точно, в жёлтых! — огрызнулся Берт.

— В жёлтых, — поддакнул Вильям.

— Так, что ж ты мелешь про серые? — возмутился Берт.

— Не я, а Том!

— Вот уж и не я! — отнекивался Том. — Это ты!

— Двое — не один, вот и молчи! — взбеленился Берт.

— Да на кого ты ревёшь! — гаркнул Вильям.

— Хватит! — взревели Берт с Томом. — Утро на носу. Прятаться надо.

— Заря придёт — и в камень вас возьмёт! — раздался голос, так похожий и в то же время совсем не похожий на рёв Вильяма.

Внезапно вершина холма озарилась светом, а в кронах деревьев зазвенела птичья трель. Вильям и слова не успел вымолвить, как застыл в том положении, в котором стоял, а Берт и Том превратились в глазевшие на него скалы. Так они, наверное, стоят и по сей день, будучи прекрасным местом для птичьих гнёзд.