Ф Йи: Эпическое крушение Джини Ло

Квентин спрыгнул ко мне и вздохнул.

— Это меня вымотало.

— Может, не стоит делать это слишком часто. Это жутко и… эй! Вы двое!

Задержавшаяся пара клонов Джини и Квентина не послушалась приказа к самоуничтожению, они занялись друг другом на земле. Да, мы с Квентином целовались, но тут все было куда серьезнее.

Я не могла поверить, что мне нужно было отчитывать свою копию.

— ЭТО УЖЕ НИ В КАКИЕ РАМКИ! — кричала я. — НЕ РАНЬШЕ ДЕВЯТНАДЦАТИ!

— Ладно тебе, — недовольно сказал Квентин. — Девятнадцать?

— Жди на Небесах, если не нравится.

Мы были почти дома, когда я вспомнила кое-что важное.

— Блин! — сказала я. — Моя рука!

Я не очень переживала, надеясь, что у Квентина есть чары, чтобы скрыть ее. Но его лицо говорило о другом. Говорило, что мне нужно беспокоиться.

— Не думаю, что с этим можно что-то сделать, — сказал он. — Истинный огонь Самадхи сжег все, что скрывало твою истинную натуру.

— Лучше попробуй.

Квентин заворчал и обхватил мою железную руку. Его кожа была очень теплой на металле. Он загудел и покачивался.

Медленно, но верно цвет железа светлел, возвращалась кожа. Золотой цвет пропал с моих ногтей.

— Вот, — сказал Квентин. — Все.

— Нет, не все.

Почти все металлическое пропало, но силуэт окружал запястье. Золотые точки на черном фоне обвивали руку. Напоминало красивую татуировку Млечного пути, мне бы понравилась такая на фотографии.

— Убери это, — сказала я.

— Не могу. Это все, что я могу. Я так же не могу спрятать свой хвост.

— Убери. Это.

— Это красиво, — сказал он.

— Это татуировка. Знаешь, что сделает моя мама, увидев это?

Квентин беспомощно пожал плечами. Я запаниковала сильнее, чем в бою с демонами. Ладно мама. Даже папе это не понравится. И они вместе отрекутся от меня.

— Квентин! — закричала я.

Он вскинул руки.

— Я могу очаровать твою маму, чтобы она не замечала ничего на твоем запястье?

— Давай!

Он нахмурился.

— Я не серьезно.

А я была серьезна, хотя сказала Гуаньинь не колдовать на моей маме.

— Поверь, — я схватила его за плечи. — Это меньшее из двух зол.

Я отдыхала от учебы в своей комнате, когда увидела вечерние новости.

Какой-то скалолаз снял издалека наш бой с Эрлан Шенем. Там я росла выше и выше, пока не ударила по чему-то невидимому в воздухе. Ролик закончился, на весь экран была я во всем великолепии великана.

Я выглядела как робот-великан в юбке. Это явно было заслугой Гуаньинь, туман закрывал мое лицо.

— Свидетели подозревают, что снимается необъявленная новая версия «Атаки 50-футовой женщины», — говорил репортер. — И возникает вопрос: у Голливуда закончились идеи?

Я застонала в ладони. Я сожгу ту одежду, мне нужно молиться, чтобы Юни не вспомнила этот наряд. Я не хотела, чтобы она вдруг вспомнила, что с ней было.

Не раньше, чем я сама расскажу ей.

Я решила. Юни узнает обо всем случившемся со мной, о богах и демонах, во всех подробностях, и она услышит это лично от меня. Заклинание забвения Квентина дало мне шанс признаться подруге, и я не хотела упускать его.

В окно постучали. Я не отвечала. Квентин мог войти и сам.

— Колосс холмов, — сказал он. — У тебя так много лайков.

— Придется наложить на маму еще одни чары. Она не хотела, чтобы меня знали в Интернете. Она предпочла бы отдать меня демонам.

— Как рука? — спросил он. — Никто не думает, что у тебя татуировка?

Я подняла запястье.

— Я не снимала напульсник три дня, — сказала я. — Меня будут звать девчонкой с напульсником. Ты меня на это обрек. Надеюсь, ты рад.

Я слышала, как Квентин сел на кровать, заскрипели пружины. Зашуршали страницы книги. Он явно взял себе что-то с моих полок.

— Что собираешься делать? — спросила я.

— О чем ты?

— Ты разобрался с демонами. Одолел старого врага. Тебе нет причины оставаться.

— Конечно, есть. Яогуаи всегда могут вернуться, забыв об обещании держаться в стороне. Могут прибыть новые. Я должен оставаться на Земле и следить за ситуацией.

Я все время кусала губу, ожидая его ответ. Но он сказал, что остается. Я могла уже не жевать себя.

— Я продумаю свою историю, — сказал он. — Устрою долговременных клонов родителей. Без них даже скучно. Даже если они были строгими.

— Не меняй их характеры, — сказала я. — Мне понравились твои родители. И я пригласила их на ужин к моей маме на следующей неделе.

— Хорошо, — сказал Квентин. — А ты? Что будешь делать теперь, когда Небеса и ад тебя не касаются?