Оля Виноградова - Здесь эльфов нет! или Другой мир для чайников

— Три их самки у нас. Ушли сегодня темнотой* с кора-отори. Свободного предложения не было. Отори так не поступают, — ответил пыхтящий Рыжик, так, чтобы слышали все, не сдавая оборонительных рубежей.

— Свободное предложение? Что это? — массовая помолвка или сразу свадьба? Нет, мозг, шведский вариант развития событий мы не рассматриваем. С добрым утром тебя, дорогой.

— Незанятые самки разных цветов выбирают себе пару на срок от первой небесной влаги* до второй, — пояснил абориген.

Дверь выносить перестали и попытались воззвать к… Далее неразборчиво, но содержательно и веско! Я уловила знакомое слово — компенсация! И не только я уловила. Ой-ей! Это по мою душу явились демоны!

"Бить будут. Опять." — страдальчески отозвался мозг. "Думать надо было чему учишь аборигенов!" — вякнуло сознание, на всякий случай собирая чемоданы и направляясь поближе к выходу. Знаешь что, дорогая, раз решила по совести пройтись, то хоть по наглости не топчись! Совсем распоясались! Не вы ли, на пару, должны меня от неприятностей уберегать, а? То-то же! А аборигены, красавцы, просто на пять баллов выступили: первый приз на соревновании "чей IQ ниже всех" взяли! Это надо было додуматься живого отори конфисковать! Да по ним экспозиция "гениальные" умы современности обрыдалась. Что-что? По мне тоже? Это в качестве кого же я там буду присутствовать? Памятника здравому смыслу?! Уважаемое сознание, меня сейчас бить никому не придется — я сама, добровольно, об стенку головой постучусь.

Я затравленно оглянулась на Ксана. Абориген подозрительно меня рассматривал, явно прикидывая, как будет дешевле избавится от источника неприятностей: меня за дверь выставить, или незнакомцев впустить. Делать нечего, придется брать все в свои руки и решать ситуацию, а то скоро у нас не протолкнуться будет от нашествия истцов. Еще и судебное производство придется вводить.

— Да иду, я, иду, — демонстрируя свое недовольство, сказала я Рыжику и направилась к услужливо распахнутой двери.

Моему восторгу не было предела. Я прыгала на половине квадратного метра площадки перед дуплом Ксана и, закатывая глазки, лопотала восхищенную чушь. Норовила все время прикоснуться к пришельцам во всех доступных, а также тщательно оберегаемых от посягательства местах. Зрелище, которым я тешила свое чувство прекрасного вот уже десять минут (а может полчаса?), того стоило: к нам пожаловали с визитом невежливости тиса-отори. Они были прекрасны, божественны, достойны кисти Пикассо и руки Церетели! Их насыщенный канареечный цвет волос доводил меня до экстаза, до зеленых чертиков в глазах! Короткие, всего до колен, гордо поднятые вверх вместе с набедренной повязкой хвосты — умиляли! Стройное, загорелое до фиолетовизны, тело манило, звало и обещало так много! А эти удивительные розовые, как у настоящих альбиносов глаза были подернуты такой сладкой поволокой, что напоминали собой клубничный чупа-чупс!

Все свои восторги я не преминула озвучить на ломаном оторианском, от души приправляя великим и могучим русским. В общем, психологическая атака на противника с целью деморализации была проведена по всем правилам воинского искусства! Один ноль в мою пользу, поздравления принимаю в натуральном или денежном выражении. Четверо отори, своим ошарашенным видом олицетворяющие плоды моих усилий скучковались на самом краю площадки, трепетно прижимаясь друг к другу. Отступить из зоны военных действий им не позволила… Без понятия что. Я в их психологии еще плохо разбираюсь.

Мозг, хватит зависать в прострации. Ты правда поверил, что мне этот ночной кошмар дизайнера понравился? Рыжик и тот почти сразу раскусил мою уловку. Абориген стоял с высеченным из гранита лицом, в смысле таким же неподвижным, как памятник на кладбище, вперив одухотворенный взор в невидимые дали. Это его и выдало. Первым дрогнул хвост. Затем Рыжик буквально рухнул, содрогаясь в конвульсиях, стуча ладонью по площадке и дрыгая ногами, как заправская истеричка. Тиса — отори были окончательно и бесповоротно раздавлены.

Мои неандертальцы любят посмеяться, в том числе и над собой, а эти канареечки дефектные какие-то. Губы сковородкой сделали и дуются. Хотя не слишком ли я жестока? Они, бедные и так больше всех местной шутницей-природой обижены, а тут я со своими деланными восторгами. Ладно, переживут как-нибудь, буду еще голову морально-этическими терзаниями забивать.

Ксан, слава Богу, успокоился. Теперь можно приступать к переговорам, пока у желтеньких мозги на место не встали. Ну, и приступили, в смысле благодетель мой, а я так — ушки грела. Вроде как и ни при делах вовсе. Несчастные тиса, припертые внушительной фигурой коралунского Геракла к самому краю площадки, выложили все быстро, с излишними подробностями, да и извиниться за раннее вторжение поспешили, когда я попыталась дотянуться до их хвостов из-за спины Ксана. Это недоразумение коралунской природы не давало мне покоя. Если бы не кисточка, право слово, решила бы что им их в детстве купировали.