Павел Кошовец - Просо судьбы

Большой и страшный, — усмехнулся Ностромо, уворачиваясь от страшного удара наискось ятаганом и слегка подправляя движение лезвия при возвращении. Хороший боец — сразу определил гном по тому, как тот моментально оценил обстановку и, почуяв в невысоком «светлом» опытного воина, постарался напором отжать его от входа, дабы дать возможность выйти на простор идущим следом воинам. Ностромо проигнорировал бешеный рык и лишь поморщился — показалось, что слюна беснующегося «тёмного» долетела до него, умело парировал несколько чересчур уж размашистых ударов, уклонился от стремительного выпада кинжалом, пригнувшись и неуловимо быстро уйдя вправо, подрубил беспечно выставленную вперёд нижнюю левую конечность, и тут же, пропустив мимо продолжающий падать ятаган, ткнул навершием секиры в глазное отверстие и отскочил влево, убираясь от падения уже мёртвого тела, и высматривая в проходе следующего, чья голова неблагоразумно — обзор-то ещё мгновение назад закрывала широкая спина сородича — так удачно подставилась под раскалывающий удар секиры. Шлем с поперечным гребнем не смог выдержать страшный подготовленный удар, и «тёмный» рухнул на колени прямо в проходе, обильно брызнув алым. Но тут же мощный пинок в спину вынес его, вряд ли живого на крышу, а следом перепрыгнул замершее тело невысокий и юркий полуобнажённый урук с двумя ятаганами в руках. Гном никак не успевал на него среагировать — чересчур быстро всё происходило. Мириул, попытавшийся встать на его пути, тут же отшатнулся. Противостоять обоерукому бойцу он едва мог, и хоть ушёл в глухую защиту, лезвия, мелькающие, как крылья бабочки, нашли брешь и пустили кровь агробарцу — щит, реагируя на обманку, пошёл вниз прикрыть ноги, когда второй ятаган, слава всем богам, на излёте, срубил козырёк шлема и чиркнул по скуле, залив кровью пол лица. Целы ли зубы — вопрос, который можно будет выяснить лишь в том случае, если они выживут. Но, во всяком случае, щит сын Гарча не уронил и продолжал отбиваться, отступая шаг за шагом.

Ностромо, бросив назад взгляд, понял, что ситуация потихоньку выходит из-под контроля. Помочь Мириулу он не мог — следующий урук, грамотно приняв на щит его удар, сейчас наседал на гнома, отвлекая от входа, откуда выскочило ещё двое «тёмных», последнего из которых Ностромо успел зацепить, но тот всё ещё оставался серьёзным противником. Увернувшись от очередного удара, он сделал ложное движение, будто хочет уйти от стены надстройки вглубь террасы, а сам, крутнувшись, вернулся на своё место напротив входа. Подранок, зажимая бедро, вяло отмахнулся от наёмника. Гном не старался его добить, для него было главным, что тот блокирует выход другим урукам, а сосредоточил внимание на нападающих, нужно заметить, весьма слажено работающих, двух уруков, заходящих с разных сторон, одного с ятаганом и щитом и второго, умудрившегося подняться сюда с коротким копьём, которым владел весьма виртуозно. Гном пока успевал отбиваться и удерживать третьего на входе, но уже чувствовал, что долго так не продержится — он крутился, как юла, и напряжение начинало давать о себе знать.

Дракон, чересчур хороши были эти уруки! Или он о себе слишком высокого мнения? Невольно оскалился в усмешке, зацепив неосторожно приблизившегося копьеносца. А ведь счёт на крыше пока был три-ноль в их пользу, не считая раненых. И тут же почувствовал чувствительный укол в бок и резко рефлекторно ушёл в сторону. Больно, неожиданно, но терпимо — Ностромо постарался выровнять дыхание — урук-таки умудрился его достать, запустив в него щитом — болезненно, неприятно, но не смертельно, рывком сместился ко входу, ткнул секирой над плечом раненого, вроде попал в кого-то, тот попытался уколоть подгорного, но гном уже отпрянул, взмахнул оружием, отгоняя резко сократившего расстояние урука с ятаганом. На мгновение всё замерло, стороны остановились, тяжело дыша и с ненавистью сверля глазами.

— Светлый, я съем твою печень и сердце! — прорычал урук с ятаганом, его безобразное татуированное лицо со страшным рубцованным шрамом перекосилось то ли в улыбке, то ли в предвкушении.

С такой рожей проще пойти утопиться, — решил гном, показав зубы в ответ: говорите, говорите — время-то идёт. Да и передохнуть не мешало. Главное он увидел: обоеручник со стрелой в голове. И пусть Мириул пока не боеспособен — пытается перевязаться, зато жив. А на бортиках террасы закрепилось несколько крючьев кошек, по которым с той стороны наверняка уже поднимаются «тёмные». Но ту сторону прикрывает Листочек, хоть и мешают ему двое стрелков с соседней крыши.