Светлана Нергина: По закону перелетных птиц

Женщина взяла с комода деревянный гребень и принялась расчесывать длинные вьющиеся волосы, скользившие между редкими зубьями текучей водой.

Лерга недовольно попыхтела пару минут, но не выдержала и рассказала. Вообще-то жаловаться было не в привычках дисцитиев, а уж тем более Лерги, так что никому больше, кроме Ристании, она бы никогда не стала ничего говорить. Но эта женщина – большое исключение. Из всех правил.

Ристания никогда ее не жалела, никогда не гладила по головке, утешая. От нее невозможно было дождаться сострадания и согласного возмущения. Но она всегда умела дать совет. Повернуть ситуацию той стороной, с какой Лерга ее никак не могла увидеть. Хотя порой с этой самой стороны сама Лерга смотрелась далеко не лучшим образом.

Вот и сейчас, молча выслушав раздраженный рассказ, Ристания отложила гребень в сторону и лишь пожала плечами:

– Ну а чего ты хотела? Один из великих минусов коллективного образования. Торжество разума в том и состоит, чтоб уживаться с теми, кто его не имеет.

Лерга невольно усмехнулась:

– Хорошо сказано.

– Хорошо, да не мной, – отмахнулась женщина. – Хотя это и неважно.

Лерга тяжело вздохнула и поднялась с кресла, увидев на столе мешочек с сухими лепестками белоцвета. Наколдовать две чашки с кипятком для дисцитии двенадцатого года обучения – это даже не магия, а так, машинальный взмах рукой.

– Что я опять сделала не так?

– А вот это уже вопрос по делу! – оживилась Ристания, с благодарным кивком принимая горячую чашку. – Объясни мне, неразумной, зачем было вставать в позу? Не могла по-человечески объяснить?

– По-человечески? Да они бы и слушать не стали! Дурни, что с них возьмешь!

– Ты высокого мнения об однокурсниках, – чуть иронично подметила Ристания.

– Какого заслуживают!

– Видишь ли, в том и твоя ошибка. – Женщина задумчиво отставила слишком горячий напиток и отбросила с глаз непослушную прядь волос. – Дурень – это член большого и могущественного племени, чье влияние на историю было определяющим. Ссориться с этим племенем неразумно.

– А что, уподобиться им? – раздосадованно откликнулась уже остывающая Лерга. – Безумцы!

– Мир полон безумцев, – отрезала Ристания. – Если не хочешь на них смотреть – запрись в своей комнате и разбей зеркало!

Лерга, подсознательно ощущая, что собеседница права, расстроенно подтянула колени к груди и опустила на них подбородок. Побултыхала настоем в чашке. Опять она оказалась главным отрицательным персонажем!

– А что я должна была сказать?

Ристания, исподволь наблюдавшая за девушкой из-под кружева черных ресниц, торопливо согнала с губ чуть наметившуюся удовлетворенную улыбку.

– Видишь ли, объяснять сложную проблему тем, кто не отмечен излишним умом, нужно не так, как правильно, а так, как им будет понятно. Это ложь во благо.

– Например?

– Например, что тебе стоило сказать, что домна директора сегодня нет в Обители – уехал по вызову в Совет, так что идти к нему нет смысла, проще мирно дождаться окончания пары? Или что магистр просил тебя передать курсу, что он сегодня не придет, но велел отсидеть все занятие в кабинете и самостоятельно изучить следующий параграф учебника? Да мало ли что можно придумать! Было бы желание.

Лерга задумчиво кивнула:

– Да, пожалуй. Жаль только, что теперь нам это уже не поможет.

– Почему? – искренне удивилась женщина.

– Потому что зачет мы уже заочно провалили, – мрачно пояснила дисцития. – Во всяком случае, так он нам сказал.

Ристания сокрушенно покачала головой:

– О боги, ну когда же ты научишься видеть не ситуацию, а перспективу!

– Зачем? – подозрительно нахмурилась Лерга.

– Затем, что в таком ракурсе большинство неразрешимых проблем выглядят сущей ерундой, – терпеливо объяснила Ристания. – Ведь что вам сказал магистр? Что еще пара таких занятий – и можете готовиться к пересдаче. Так кто вам мешает воспользоваться этими двумя, чтобы крутануть барабан судьбы и оценок в другую сторону? Если, конечно, кое-кто не станет снова глупить.

Лерга подняла на нее удивленные глаза, подумала и решительно прищурилась, не скрывая скривившихся в многообещающей улыбке губ:

– О нет! Я не любительница наступать на одни и те же грабли и наслаждаться фейерверком.

Ветер глухо подвывал во дворе, порой влетая в отворенное окно и лохматя страницы учебников, шалил, забрасывая в комнату горсти пожухлых осенних листьев, нападавших с утра. Полуденное солнце обиженно отворачивалось от наглухо задернутых штор.